Проданная зверю
Шрифт:
— Значит, теперь будешь завтракать под моим присмотром, а потом мерить платья, — улыбнулся он незнакомой улыбкой. Будто и правда заботился. — Ну и как тебе его «особенная» женщина?
— Буду пить латте без сахара еще неделю, — поморщилась я, и мужчина рассмеялся. — Думаю, обаять ее будет просто…
— Грейс Долли не настолько проста, как кажется, — прищурился он.
— Наверняка, — пожала плечами, — если ее выбрал такой мужчина.
А теперь он еще и не дождется свадьбы! Щеки снова начинали пылать, стоило вспомнить, что именно спонсировало мое предобморочное
— Браки по расчету одни из самых крепких, — пожал Александр плечами.
Лучшее утро в жизни было испорчено напрочь.
— А что делать, если у вас не будет колье к моменту моего выхода? — Было плевать, но хотелось поменять тему. По мне — свет клином на нем не сошелся!
Но Шейн был другого мнения:
— Нет такого варианта, Теана, — и он загадочно подмигнул, — это же «Тейваль».
День прошел не в пример утру, но в душе расползалась горечь, что осталась после встречи с будущей миссис Хауэр. Меня раздражало все: суета вокруг, однотипные вопросы и монотонные повторения — «Тейваль» шлифовал сценарии предстоящего мероприятия до блеска, меня же эти примерки вымотали вконец.
Венцом всего стал выбор белья для одного из дефиле, когда Артелина с помощниками два часа решали, какой именно комплект взять — сиреневое кружево с закрытыми трусиками или точно такое же, но с шортиками, что прикрывали бедра больше на целых два сантиметра! А я переодевала эти самые трусики двадцать два раза, бегая за ширму и обратно.
Со стороны могло казаться, что надо мной все издеваются, но на самом деле для профессионала это обычный рабочий день. Для профессионала. А не для жертвы дичайших обстоятельств в эпицентре политических зооинтриг. Я уже даже ждала, когда Аарон напишет и потребует меня к себе, чтобы высказать ему все, только он, как назло, молчал. А вот Шейн нарисовался как раз, когда я стояла в двадцать второй раз перед Артелиной. И не один. Кажется, Грейс провела тут весь день.
— О, как красиво!
Я судорожно вздохнула. Стоять в белье перед невестой Зверя стало верхом унижения. Мы будто сошли с зарисовки иллюстратора, демонстрируя наши роли. Я — проститутка, почти голая, как и положено. А она уже избавилась от жуткого утреннего ансамбля и переоделась в вечернее платье в пол. Подозреваю, что от того же Кафарелли — черное, дорого сверкавшее темными камням в вышивке на груди.
— Это последняя коллекция Уайн Амолли, — сообщил Шейн, подводя Грейс ближе, будто я была музейным экспонатом, — будет на показе, в продаже еще нет.
— Александр, — улыбнулась кокетливо Грейс, закусывая губы.
И Кот оскалился:
— Оставлю, — кивнул благосклонно.
Это было последней каплей.
— Ладно, мне пора. У нас сегодня ужин с Аароном, будем обсуждать списки гостей. — Грейс чмокнула Александра в щеку, а я с трудом сглотнула ком в горле. — Теа, была рада познакомиться!
Я даже
И мы с Шейном остались одни. Я уже была не в силах скрывать эмоции. Все так достало, что хотелось кого-то убить. Был бы Аарон рядом, я бы разбила еще пару бокалов — пусть привыкает!
— Теа, — Александр медленно облизал меня взглядом, и мои губы растянулись в призывной ухмылке. Он тут же внимательно сощурился. — Ты дрожишь… Замерзла?
— Что вы делаете сегодня вечером?
Его улыбка стала по-настоящему хищной:
— Боюсь спросить… — Он не спускал с меня взгляда.
— Можно вас пригласить на ужин? — я говорила тихо, почти шептала, но нас разделял лишь шаг.
Атмосфера между нами накалилась за один мой судорожный вздох.
— Теа, — Александр сделал этот шаг, приблизившись ко мне вплотную. — Уверена? — Он вдруг вскинул руку и обхватил за шею, притягивая к себе, а я уперлась руками в его грудь. Только ему ничего не стоило преодолеть мое сопротивление. — Я не смогу смотреть и не трогать, — он склонился к самому лицу, и вблизи его взгляд показался дьявольским. Теперь я ясно видела характерные красные всполохи-блики в глазах мужчины. — Только если трону, меня ждет та же участь, что и Дастина Дьюмана…
Не стала подавлять усмешку. Знает. Все. Кто я, и кто убил Дьюмана. Но ни капли не собирается облегчать мне жизнь или сочувствовать. Я для него просто вешалка для белья и средство манипуляций.
— До понедельника, мистер Шейн, — выпуталась из его рук и шагнула нетвердым шагом за ширму.
29
Банни обрывал телефон, но я не могла поднять трубку до самого дома. Он ждал восторженных описаний платья и дня, а внутри меня скручивалась тугим узлом злость и обида.
— Скажи, у тебя еще есть доступ к сайту той вечеринки… ну, которая запредельно дорогая? — даже не взглянула в его глаза, когда он открыл. Кажется, готовил, нацепив смешной передник в клеточку.
— «СиТиЭс»? — удивленно выдал мне в спину.
— Да, — отшвырнула туфли в угол прихожей и прошла прямиком в ванную.
— Теа, что случилось? — бросился за мной Банни.
— Затрахало все, — я рывком расстегивала блузку, еле сдерживаясь, чтобы не оторвать пуговицы. Одна все же отскочила в раковину и жалобно зазвенела, забегав по ее дну.
— Теа, — он попробовал обнять, но я сделала шаг в сторону:
— Не подходи, — выставила вперед руку. — Ты сейчас меня успокоишь, а потом я буду скулить в подушку! Не хочу!
— Да что случилось?! — закричал он. — Я был уверен, что у тебя сегодня лучший день в карьере! Купил вина, готовлю ужин…
— У меня был самый ужасный день в жизнь, Банни… Поэтому сегодня буду сукой! Обижаю тебя, принимаю душ и валю в город, чтобы пуститься во все тяжкие!
— Я с тобой! — схватился он за бантик передника.