Проданная зверю
Шрифт:
Я прищурилась:
— Это ты устроил?
Аарон опустил глаза:
— Им нужен твой бриллиант для показа. Моим условием было твое участие.
Боялся, что мне будет неприятен такой расклад, но учился говорить мне правду, какой бы они ни была.
— Спасибо, — я улыбнулась.
— Правда? — настороженно опустился рядом.
— Правда, Аарон. Я очень хотела пройтись по дорожке в день открытия недели моды. Да еще и с этим бриллиантом, который ты мне отказался отдавать, — я широко улыбнулась.
Он потянул меня к себе, будто раковину к уху — точно шумит так, как надо?
— Дай его сюда, — Аарон усадил меня между ног и опустил ладони на плоский живот. — Я за всем этим забыл тебе сказать, что безумно счастлив, — прошептал на ухо.
Правильно, о таком громко не говорят. Знаю, он вообще бы предпочел не говорить, но он хорошо помнил, к чему приводит молчание.
— Мне доставляет удовольствие знать, что ты счастлив, — честно заметила я, прикрывая глаза.
— Я чувствую.
Мы шли как по минному полю, предупреждая друг друга о вторжении на чужую территорию. Было страшно. А если устанем быть вместе? Чужие друг другу и открытые нараспашку — то еще испытание. И не проигнорировать, не отказаться, только принять, как тяжелый диагноз, с которым предстояло жить. Хотя вот в этот самый момент я чувствовала, что он не ждет от меня ответного признания в счастье, принимая меня всю такой, какая есть. Мне нужно время, и он это признавал.
— Опоздаешь, — улыбнулся Аарон, выдергивая меня из мыслей. Я счастливо улыбнулась и, развернувшись, положила ему руки на плечи:
— Спасибо, — заглянула в глаза и коснулась губ.
Он сдерживался, чтобы не схватить и не усадить обратно.
— Тебе спасибо, — прошептал хрипло, отстраняясь.
Мы замерли на пару вдохов, глядя друг на друга, а я вдруг осознала — справимся. Он стоит того, чтобы приручить и стать для него единственной. Да, не вошел в сердце, а продрался когтями и зубами, оставив кровоточащие шрамы, но они заживут. Даже не так — он их сам и залижет…
Будто чувствуя ход моих ассоциаций, Аарон вопросительно прищурился:
— Остаемся дома?
— А можно?
Он медленно втянул воздух, раздумывая:
— Можно. Если ты правда не рвешься на работу.
— Хочу побыть с тобой.
Мое чудище уже привычно перетекло в человеческую ипостась, улыбаясь:
— Отлично, — сказало чертовски сексуальным мужским голосом. — Тогда я принесу еще кофе.
— И булочку с острыми помидорами, пожалуйста. Я вчера видела.
Аарон усмехнулся и вышел, но эмоция его счастья осталась со мной. Или это была моя собственная?
Разберемся. Определенно.
Эпилог
Сердце колотилось в груди бешеным кроликом, объевшимся кофе. Я дышала через раз, глядя на подиум из-за кулис. Музыка только обостряла предвкушение момента. Организованный хаос, царивший за кулисами, был для зрителей логичной и невероятно зрелищной картинкой, стоило ему просочиться за границу между этим миром и тем. Когда стоишь вот так, готовый влиться в композицию
— Теа, готова? — едва перекричал все эту какофонию младший координатор. — Минута!
Я лишь кивнула.
В зале прекратилась промежуточная агония светомузыки, свет застыл, разлетелся осколками солнца, упал к моим ногам… и я ступила на подиум. С каждым шагом силой визуальных эффектов трескалось и осыпалось стекло настолько реалистично, что казалось, я иду по осколкам. И так этот путь был похож на пройденный с Аароном…
В зале присутствовало несколько сотен посетителей, но я «видела» лишь одного. Он один смёл для меня важность и значимость целой толпы, оставшись единственным созерцателем, перед которым я дрожала так, будто от его вердикта зависела жизнь. Я точно знала — Аарон здесь. Он приехал посмотреть на меня, хоть и не предупредил. Я не просила, пусть и до чертиков хотелось разделить с ним этот момент. И он не подвел — бросил все, а я знала, как ему тяжело это сделать.
Процесс над Джейденом был в разгаре. Аарон возвращался каждый день, как с войны, и мы подолгу сидели молча в тишине и смотрели на город с высоты его квартиры. Он зализывал эмоциональные раны, прижимая меня к себе, не в силах рассказать то, что было понятно без слов — он проигрывал.
Но он приехал.
Мое лицо транслировалось на самый большой экран города, на многие экраны внутри и снаружи, в клипсу поступали команды, ориентируя в пространстве шоу дополненной реальности среди мерцания несуществующих камней, растекавшихся каплями по стеклянному куполу, в котором меня рисовали под конец моего выступления. Каждый шаг — нить в этом потрясающем полотне света и музыки. Сейчас я не жалела вообще ни о чем — пусть меня всего лишь зажало между шестеренками чужого коварного плана, все вышло волшебно. И в подтверждение этого зал за моей спиной взорвался аплодисментами.
Я видела Александра. Он и до начала шоу был неподалеку, а теперь встречал лично, правда, ровно в десяти метрах, что ему были дозволены. Стоял, сложив руки в карманах, и улыбался в своей манере. Еще бы — бриллиант он получил. Да и моя скандально известная персона едва ли уступала по популярности самой недели моды.
Меня обсуждали даже больше. Сеть пестрела нашими с Аароном фото — как забирает меня вечером из «Тэйваль», как улыбается, обнимая, целует, прижимая к себе. Все заметили, что «господин Хауэр вдруг стал непривычно эмоционален». И таким он нравился больше не только мне.
— Пойдем, — напомнил Найф и повел меня в персональную гримерную.
А там ждал сюрприз — госпожа Дюваль собственной персоной.
— Мисс Мелори, можем мы поговорить? — оживленно начала она без обычного высокомерия. — Я бы хотела предложить вам контракт с нашим домом.
Хорошо, платье было таким плотным, что легко нивелировало мою секундную потерю устойчивости.
— Контракт? — моргнула я.
— Да, совет директоров хотел бы вас в штат постоянных моделей.
— Я бы с удовольствием, — я проследила, как Найф, наконец, деликатно ретируется, и посмотрела ей в глаза: — Но я в положении…