Проданная. На стороне солнца
Шрифт:
В итоге глупый кот осмелел. Поверил, что я не представляю угрозы. Может, решил, что я мертва, и приблизился. А когда он опустил голову, чтобы доесть из плоской тарелки мой скудный обед, то сам превратился в свежее блюдо.
Кот шипел и царапался, пока я впивалась в него зубами. Светлый мех испачкался кровью, которая на вкус была, как дешевое вино. Не деликатес, но и я ищу не наслаждений.
Когда голод и боль отступили, и я ощутила, что раны потихоньку начали затягиваться, я отпустила кота. Он зашипел, но кидаться кусаться и царапаться не стал, а тут
И пусть физически мне стало лучше, на душе было мерзко.
Вот теперь, когда я напала на свою первую жертву, происходящее казалось еще более реальным.
Все же Рорджи прав. Я монстр.
Глава 3. Встреча
«Более всего живое существо уязвимо, когда спит. И физически, и ментально».
Психофизиология живого. Том первый
Щеки щекотала молодая трава, что чуть качалась от слабого ветра. Он же гнал по лазурному небу пышные облака, что лениво едва ползли. Солнечный диск завис в зените, кожу ласкало летнее тепло.
Я лежала на поляне, широко раскинув руки, и смотрела на облака. Пыталась угадать в них фигуры зверей и наслаждалась беззаботностью, какой давно не ощущала. Как вдруг кто-то коснулся моей щеки.
Чужие пальцы льдинкой скользнули по коже. Надо мной склонилась чья-то тень – кто-то лежал совсем рядом на траве. Я прикрыла глаза и позволила человеку погладить меня по рыжим волосам, что разметались вокруг головы.
— Тиа.
Знакомый голос повторил мое имя несколько раз, но я притворялась спящей. Улыбка просилась на губы, и я не сдержалась. Засмеялась, когда некто сорванной травинкой пощекотал мой нос.
Рафаэль выглядел здесь чужим. Я не понимала, почему, мысли ускользали. Все казалось таким ярким, сочным и безмятежным. И лишь какая-то далекая догадка осколком льда застыла в сознании.
— Ты меня разбудил, — я чуть привстала на локтях и, прищурившись, посмотрела на Рафаэля.
Белокурые волосы, как всегда, лежали беспорядочными короткими волнами. Красные глаза сверкали под солнцем, как никогда раньше.
— Не ври. Ты не спала. Только притворялась.
Рафаэль потянулся, чтобы воткнуть мне в волосы сорванный цветок, но я перехватила его руку. Завязалась шуточная потасовка, в результате которой я снова оказалась лежащей на земле. Рафаэль навис надо мной, но теперь не только лицом, а всем телом. Он заслонил солнце, и мне показалось, что все вокруг переменилось.
Под лопатками больше не ощущалось жесткой земли, открытую кожу не щекотала трава. Кажется, я лежала на чем-то мягком.
Рафаэль внимательно смотрел в мои глаза какое-то время, а потом чуть склонил голову. За ним я заметила знакомый балдахин, но сложить в голове новую картинку не успела.
— Вернись ко мне, — нависая надо мной, сказал Рафаэль.
Что-то во мне дрогнуло. В сознании закопошилось подозрение.
— Вернуться? Но я и так с тобой.
Рафаэль вдавливал меня своим весом в кровать.
Он поднял руку к моему лицу. Я думала – чтобы погладить по щеке. Но Рафаэль вдруг сжал мой подбородок, жестко и властно, и так же произнес:
— Скажи мне, где ты.
— С тобой, — с недоумением обронила я, а Рафаэль раздраженно поджал губы.
— Где ты?! – жестче спросил он, и остатки уюта в моей душе превратились в прах.
Я смотрела на Рафаэля снизу вверх и не понимала, откуда в его глазах этот пугающий огонь. Откуда в голосе столько отчаяния, а в касаниях – требовательность?
Он резко прижался к моим губам в яростном поцелуе. Я растерялась, не зная, как реагировать. Но не успела я ни оттолкнуть Рафаэля, ни открыться ему, как губу пронзило болью, а во рту разлился соленый вкус. Знакомый, пробуждающий нечто глубинное…
С этим вкусом ко мне будто возвращалась память.
Я подняла руку, но не для того, чтобы коснуться волос Рафаэля. Когда он отстранился, я взглянула на свою кисть и беззвучно втянула носом воздух.
Что со мной случилось? Почему моя рука выглядит так, будто я по локоть засунула ее в огонь?!
— Тиа! – Рафаэль не выдерживал. Алое пламя в его глазах угрожающе разгоралось. – У нас мало времени! Говори, где ты?! Как мне тебя найти?
Но даже если бы я хотела сказать, я не могла.
— Я с тобой! – выдавила с трудом то, что уже говорила.
Я верила в это и другой правды не знала. Или не помнила.
Рафаэль сцепил зубы, схватил меня за руку, которая уже почему-то выглядела здоровой, и одним рывком поднял нас обоих с кровати. Перед глазами мелькнули мои рыжие волосы, но в следующий миг, стоило лишь моргнуть, все переменилось.
Мои отчего-то белые локоны легли мне на плечи. Сердце забилось чаще, в груди разлилась тревога, а в ушах завыл ветер.
Рафаэль все еще стоял передо мной, но теперь мы были не на поляне и не в спальне. Вокруг – пустынная долина, укрытая снегом. И лишь полосы от колес чего-то огромного говорили, что жизнь рядом есть.
— Я понял, — глядя куда-то вдаль, мне за спину, обронил Рафаэль.
И я тоже в тот момент кое-что поняла…
Память вернулась ко мне будто по щелчку. Я дрожащей рукой коснулась выцветших после обращения волос и часто заморгала, чтобы прогнать жжение в глазах.
— Ты убил меня, — вырвалось сначала совсем тихо, с болью и отчаянием. Но потом, когда в душе не осталось неуместной глупой нежности, я повторила уже громко и яростно: — Ты убил меня!
Солнце было единственным свидетелем того, как я замахнулась на Рафаэля. Вскинула руку, выгнув пальцы так, чтобы когтями вспороть ублюдку шею. Но Рафаэль в последний момент поймал мое запястье и, глядя в глаза, приказал:
— Проснись.
***
Я открыла глаза и увидела над собой Рорджи, который занес топор аккурат над моей шеей. В последний момент я успела поднять руку так, чтобы натянувшаяся от запястья цепь защитила меня от смертельного удара.