Проданная. На стороне солнца
Шрифт:
— Где вы виделись в последний раз? Тиа, скажи мне!
Я поджала губы. Мне не хватало смелости сказать ему в глаза, что его невеста на другом материке.
— Тебе не понравится правда.
— Но я хотя бы буду знать. Неужели ты не понимаешь, что неопределенность страшнее всего? Вспомни, как все маги боятся распределения. Вспомни, как мы волновались на каждой проверке рыцарей круга луны. Не скакнул ли уровень силы выше позволенного?
Неопределенность пугает до дрожи, до тошноты, до темноты перед глазами… Я знала это, как никто другой. И ощущала прямо сейчас,
— Антинуа на острове драконорожденных, — собрав волю в кулак, я говорила, глядя Гекару в глаза.
— Где?! – Гекар подался вперед и вцепился в меня удивленным взглядом. Он явно не верил тому, что услышал. – Как вы там оказались? Зачем? Почему вас не убили?
— Это долгая история… Мне придется рассказать ее сегодня, когда разберусь с одним делом, — я кивнула на старика. – Приходи послушать.
Гекар сухо рассмеялся.
— Увы, но мои покои открываются только с одной стороны.
— Я раздобуду ключ и освобожу тебя, — на эмоциях пообещала я. – Рафаэль говорил, что не убил тебя из благодарности. А я освобожу тебя, потому что этого бы хотела Антинуа. Один ты все равно мне не противник. Ты не сможешь никому навредить, даже если я сниму с тебя цепи. Ты один, а нас много.
— Я не собираюсь нападать ни на тебя, ни на кого-либо еще. Идеалы, которые я нес вместе с волей старого короля, теперь вне закона. Сейчас свободу ценят выше контроля. К тому же… Антинуа давно перешла на другую сторону. Может, и мне пора?
— Твой бог будет не в восторге. Он лишит тебя силы.
— Скорее всего. Но я сижу в этих кандалах давно и не слышу его голос. Уже отвык. Думал, что и с Антинуа будет то же самое. Но скоро год, как она сбежала, а я все никак не могу выкинуть ее из головы.
Гекар тяжело вздохнул и отошел от прутьев. Сел на пол, прижался спиной к стене. Я бы сделала то же самое, если бы не сгорала от самых разных эмоций – темных, ядовитых и жгучих.
– Гекар…
Я опустилась на корточки напротив него, по другую сторону решетки.
— Мы с Антинуа прибыли на земли драконорожденных вместе, но нам пришлось разлучиться. Когда мы прощались, с Анти все было хорошо. Позже… Позже я предала драконорожденных и с Анти больше не виделась. Мы поссорились, я и не пыталась выйти с ней на связь. Думала, что не нужна Анти и, наверное, это действительно так.
— Глупая, — смешок был похож на кашель. – Анти наверняка ненавидит меня, но если бы я имел твою силу, писал бы ей каждый день.
Я подумала, что Гекар мог бы попросить кого-то отправить Анти зачарованное письмо, но вспомнила, что ее считали отступницей. Одна такая записка – и Гекар тоже открыто оказался бы вне закона.
— Я ведь предал ее. Приказал бежать, когда понял, что она отступница, хотя должен был принять ее сторону. Ее гнев оправдан. Я ошибся. Но я люблю ее и ни за что бы не отказался от нее так просто. Несмотря ни на что, я искал Анти и ищу до сих пор. За свое нужно бороться.
Он говорил о моей подруге, а я неосознанно мыслями возвращалась к Рафаэлю.
Какова вероятность, что он думал так же, как Гекар?
—
— Я бы сделал все, чтобы это исправить.
Как в тумане я поднялась, кивнула. В груди разверзлась пылающая бездна.
Я не могла перестать думать, что только что через слова Гекара заглянула и в душу Рафаэля.
— Я освобожу тебя чуть позже, когда решу кое-какой вопрос. А пока…
Я вынула из кармана листок бумаги, который успела затолкать туда утром, и протянула его вместе с кусочком грифеля Гекару.
— Напиши письмо для Анти. Обещаю, что отправлю его сразу, как попросишь.
Он придвинулся и сквозь прутья принял скромный подарок. На душе стало чуточку легче. Однако секундное умиротворение сменилось ураганом, когда я снова встала перед стариком.
— Мне сказали, что вы умеете делать протезы, — начала я на ризолдском, и старик закивал. – Где ваши материалы и инструменты?
— В мастерской на втором этаже, — прошепелявил беззубый старик. – Меня провожают туда, когда требуется протез.
— Сколько времени нужно на изготовление?
— Часы. Порой дни. Обычно я работаю быстро.
— Значит готовьтесь, скоро это нужно будет продемонстрировать. Если уложитесь до утра, я договорюсь, чтобы в клетку вас больше не возвращали.
Глаза старика, которые до этого казались блеклыми и сухими, засверкали надеждой. Когда я уже направилась прямиком к стражникам, чтобы попросить открыть камеру и сопроводить нас в мастерскую, старик крикнул:
— Что я должен изготовить? Леди!
— Сердце, — набегу бросила я.
Глава 26. Больше не героиня
«Любовь – самый сильный яд из всех, что когда-либо будут существовать».
Грустные баллады о любви
Механик причитал все время, что корпел над деталями.
— Это слишком сложно. Я никогда не делал такого раньше! А если оно не будет работать? Не приживется?
Он иногда отходил от стола, где аккуратно были разложены незнакомые мне приборы, мелкие детали из металла и крупные листы из гнущегося, но жесткого материала, чтобы взглянуть на Рафаэля. Точнее, посмотреть на его изодранную грудь, в которой уже зажили почти все органы. Легкие, пищевод и желудок затянулись и выглядели, как новенькие. Даже ребра приходилось ломать заново, чтобы они не срастались. Но место сердца по-прежнему пустовало.
Рафаэля перенесли в мастерскую, где помимо меня и старика-изобретателя были еще двое стражников. Судя по их лицам, мужчины считали себя везунчиками, ведь именно их выбрали для охраны во время столь необычной процедуры.
Если выживут после того, как на материк заявится Солнцеликая, будут рассказывать об этом дне своим детям и внукам, уверена.
— Все ваши протезы безупречно работали, — я стояла на безопасном расстоянии от стола. Так, чтобы видеть процесс работы, но при этом не мешать. – Я слышала много похвал вашим изобретениям.