Проданная. На стороне солнца

Свон Таня

— Но я делал руки и ноги на замену сотни раз! А тут сердце!

— У вас получится, — успокаивала нас обоих я. – Просто помните, что на кону две жизни – ваша на свободе и его… Вообще.

Старик что-то пробурчал и опустил на нос странные очки с несколькими линзами, которые можно было менять. Он выбрал самую крупную линзу, из-за чего его глаза стали выглядеть в два раза больше.

— Я попытаюсь, — пообещал он, и я ушла, оставляя в мастерской, где все дышало жаром каминного огня, свою надежду.

Первым делом я

вернулась за Гекаром. Освободить его оказалось сложнее, чем я думала. Этому противились все. Мне пришлось пообещать, что лично прикончу жреца, если он что-то вытворит. Камеру все же отворили, неохотно сняли с Гекара сдерживающие кандалы.

Без шлема Гекар выглядел ужасно. Он сильно похудел, кожа обтягивала череп и кости. Щеки впали. Глаза из-за худобы казались больше обычного. Черные волосы хоть и отросли, но были блеклыми и ломкими.

Я смотрела на него с жалостью, а остальные ждали, что вот теперь он нападет! Но Гекар лишь протянул мне лист бумаги, аккуратно сложенный квадратом, и попросил:

— Отправь сейчас. Хочу убедиться, что Антинуа жива.

Письмо тотчас ушло к адресату, и Гекар облегченно выдохнул.

После этого мы направились в бальный зал, где уже собралось достаточно народу. И все ждали, когда я расскажу правду.

В зал принесли скамейки и стулья для дам и пожилых людей. Их было немного. А вот остальные десятка три или четыре стояли чуть позади и ждали, когда я поднимусь на помост.

— Давай, Тиа, — подбодрил уже знакомый маг с острым нюхом на правду и чувства. – Мы все хотим тебя видеть и слышать.

Он кивнул на помост, и я нехотя забралась на него. Чувство было странное. Я стояла там, где в мой единственный визит во дворец на троне сидел ныне убитый король. Я будто брала на себя слишком много, стоя там, где до меня на толпу взирал правитель королевства.

Я еще раз окинула взглядом огромный зал, освещенный свечами. Наше собрание не занимало и трети от большого пространства этого помещения. Однако даже так меня окутывала нервная дрожь и волнение. Поверят ли мне эти люди, когда скажу, что древняя богиня вернулась в теле с нашей Рафаэлем дочери? Поймут ли, насколько велика угроза?

— Все началось с того, что я решила сбежать от Рафаэля, — опустив глаза в пол, проговорила я, но быстро спохватилась. – Хотя нет. Все началось гораздо раньше. В библиотеке Валанте Карстро, когда он дал мне тайное задание…

Я рассказывала подробно и честно. Прекрасно понимала, что мне важно донести до этих людей правду, чтобы убедить взяться за оружие и готовиться к грядущей битве с Ясной. Все собравшиеся здесь – важные персоны в жизни нового Артери. Приближенные Рафаэля, наместники городов и провинций, управляющие контролем над законами, торговлей и обороной…

Даже Гекар, которого все сторонились и держались подальше от колонны, к которой он привалился плечом, играл важную роль. После кровавых походов Рафаэля в королевстве

почти не осталось выживших рыцарей круга луны, а значит и не осталось жрецов Лунного Стража, которые всегда — за редким исключением — оказывались членами ложи магов.

Жрецы покровителя чародеев всегда пугали меня, потому что имели большое влияние и часто сами выносили приговор об усмирении. Но сейчас я прекрасно осознавала, что сила жрецов Лунного Стража может пригодиться. Все же однажды этот бог уже победил и Царицу Мечей, и Воя Ночи.

Меня слушали внимательно. Даже Вида, которую я заметила в тени у самой стены, не пыталась насолить. Не знаю, было ли ей интересно или же она просто усвоила урок и больше не хотела кататься по полу от навязанного смеха. Лишь когда я упоминала Рафаэля, губы Виды, кажется, зло поджимались. А когда я стала рассказывать о Ясне и о том, как она родилась, Вида не выдержала, осела на пол и стала утирать лицо тыльной стороной ладони.

Плакала, потому что жалела Рафаэля, которого убила собственная дочь? Или завидовала нашему короткому счастью?.. Счастью, которое я даже не осознавала, пока не утратила.

Я как раз перешла к той части рассказа, где Ясна сжирает сердце, в котором заключалась черная магия Воя Ночи, когда двери в бальный зал вдруг распахнулись.

Собственное сердце сделало кувырок.

«Это он!» — встрепенулось все внутри, и я вытянула шею, чтобы разглядеть вошедшего.

Тут же обернулись и мои слушатели. В зале повисла секундная тишина, а потом…

— Пустите! Гекар!..

Тонкий светлый силуэт ускользнул от стражников и метнулся через зал. Стражи попытались схватить девушку, вытянуть ее обратно за двери, но Антинуа бежала так быстро, что я даже в форме отродья вряд ли догнала бы ее.

Отчего-то грудь залило тягостным чувством светлой грусти. Я улыбалась, глядя, как Гекар и Анти находят друг друга взглядами, бегут, а потом останавливаются в паре шагов друг перед другом… Чтобы уже через миг оказаться в крепких объятиях.

Мне знакомы эти сомнения. Момент, когда замираешь, глядя в до боли знакомые глаза, не зная, кто перед тобой сейчас. Любовник или враг?

Для нас с Рафаэлем эти мгновения тянулись непозволительно долго – недели и месяца. Анти и Гекар же разрушили возникшую между ними стену за считанные секунды.

Вокруг зашуршали шепотки. В сторону Анти и Гекара летели колючие взгляды.

— Я вернулась сразу, как получила твое письмо, — гладя Гекара по впалым щекам, говорила Анти. Ее глаза блестели от слез. – Почему ты не писал мне раньше? Почему только сейчас признался, что не отвернулся от меня? Я ведь… Я ведь… отступница.

Гекар что-то прошептал, погладил Анти по светлым волосам и прижал к себе. Она уткнулась носом в его плечо, поверх которого взглянула на меня. Я тут же отвела глаза, ощутив, будто вторгаюсь во что-то личное.