Проданные души
Шрифт:
– Достаточно! – брезгливо сморщил нос Нелюбин и пихнул Валерия носком сапога. – Теперь, нелюдь, будешь внятно разговаривать?
– Да-а-а-а! – болезненно простонал убийца.
– Отлично. Тогда начнем сразу по существу: сколько человек ты загубил?..
Допрос продолжался около трех часов. К пытке больше прибегать не пришлось. Симаков взахлеб отвечал на любые задаваемые вопросы. Называл имена, фамилии жертв (те, которые помнил). Не нуждаясь в понуканиях, описывал подробности совершенных злодеяний. Подробности оказались столь отвратительны, что даже у сурового, далекого от сентиментальности вояки Нелюбина побелело, вытянулось лицо, а оба молодых казака с трудом сдерживали позывы к рвоте.
– Однако
Подъесаул умолк, проглотил комок в горле и, совладав с собой, жестко распорядился:
– Заканчиваем, ребята! Выродка давно заждались в Преисподней!
Симакову снова заткнули рот, засунули его в заранее припасенный огромный мешок; наложили туда крупных камней и намертво затянули горловину стальной проволокой.
– У-бу-бу! Убу-у-у!! Убу-у-у-у!!! – надрывался упакованный таким образом извращенец.
– Раз-два-взяли! – хрипло скомандовал Андрей. Казаки отнесли маньяка на вершину скалы, старательно раскачали тяжелый, извивающийся мешок и с размаху швырнули в море...
Глава 7
Покинув резиденцию Борисова, господин Ледбитер велел шоферу ехать к особняку Левицкого, расположенному, кстати, неподалеку. По прошествии получаса он уже восседал важно в кабинете Якова Натановича и с удовольствием поглощал кошерный ужин, запивая еду крохотными глоточками коллекционного вина. Курчавый, рыжеватый олигарх лично прислуживал высокому гостю: с ловкостью профессионального лакея на-резал мелкими кусочками мясо, подливал в бокал ви-но, смахивал салфеткой со стола несуществующие пы– линки...
– Садись, – покончив с трапезой, сытно рыгнул Ариэль, указывая Левицкому на стул.
– Что вы! Что вы! – холуйски залебезил тот. – Слишком большая честь! Лучше постою!
– Молодец! Уважаешь старших, – одобрительно усмехнулся масонский «генерал». – Ладно, Яша, слушай сюда. В принципе, ты неплохо работал последний год, хотя есть определенные недочеты, упущения...
Ледбитер не спеша перечислил, какие именно. Олигарх не возражал, не оправдывался и только часто, угодливо кивал, демонстрируя богатой мимикой сального угреватого лица: «Вы абсолютно правы, хозяин! Виноват! Всенепременно исправлюсь! Спасибо вам за мудрые наставления!!!»
Подобная покладистость пришлась Ариэлю по душе. «Куда приятнее вести дела с братьями по крови, чем с гойями, хоть и ручными, дрессированными, – подумал старый масон. – Они (дрессированные гойи, в смысле), конечно, предали свой народ, осознанно или неосознанно отреклись от Христианства, усердно служат нам, из кожи вон лезут, но... кровь есть кровь! [22] И нет на свете уз прочнее. Я, естественно, и раньше это знал, но сегодня получил дополнительное подтверждение. Надо как-то поощрять Яшеньку. В принципе, я догадываюсь как, но пускай сам скажет!»
22
Сионисты (для которых все неевреи – недочеловеки), готовя приход антихриста, делают главную ставку на соплеменников. И недаром! Вот что пишет по данному поводу Ю.Ю. Воробьевский: «Казалось бы, не православный это подход: прислушиваться к биологизму крови. Сказано ведь, что плоть не пользует нимало, дух животворит... Но все же есть кровь, на которую повлияло вполне духовное действие: проклятие. Точнее, самопроклятие народа, возопившего: кровь Его на нас и на детях наших! И такая кровь, которая есть в жилах, может быть, самого прекраснодушного и не склонного к каббалистике
– Полагаю, ты исправишь допущенные ошибки, – милостиво обратился он к Левицкому. – В кратчайшие сроки, без дополнительных напоминаний. А исправив, получишь достойную награду! Пока же, в качестве аванса... Гм! Говори без утайки: что тебя в данный момент особенно тревожит, мешает в жизни?!
– Витька Борисов! – с ненавистью выпалил олигарх. – Вечно поперек дороги стоит! Дышать спокойно не дает!!! Гни-и-и-да!!!
И без того малоприятная физиономия Якова Натановича перекосилась в гримасе сатанинской злобы. Толстые губы зверски ощерились, открыв два ряда длинных заячьих зубов. Блеклые глаза полыхнули адским пламенем. Покрытые розовым пухом веснушчатые кулаки яростно стиснулись.
– Значит, Борисов? – приподняв левую бровь, с напускным безразличием уточнил Ледбитер.
– Да-а-а-а!!! – истекая ядовитыми слюнями, подтвердил Левицкий.
– Так избавься от засранца, – небрежно уронил масонский «генерал».
Олигарх сначала разинул ошалело рот, спустя секунд двадцать окончательно осмыслил услышанное; пронзительно кудахтнул, подпрыгнул в восторге, бухнулся на колени и порывисто чмокнул сморщенную, узкопалую руку Ариэля.
– Я, натурально, преклоняюсь перед вами! – горячечно прошептал он. – Вы великий, могучий, справедливый!!!
– Не суетись под клиентом! – пошутил господин Ледбитер, отечески потрепал Левицкого по курчавой шевелюре и поднялся с кресла. – Я пойду, Яша. Заберу в гостинице вещи – и на самолет. Проводи до машины...
После отъезда заокеанского хозяина Яков Натанович дал полную волю распиравшим его чувствам: победно хохотал, неуклюже взбрыкивая ногами, танцевал «Семь-сорок» и горланил похабную одесскую песенку об изнасилованной старушке, коей означенное надругательство почему-то весьма понравилось.
Готс, тотс перевертотс – бабушка здорова, Готс, тотс перевертотс – кушает компот, Готс, тотс перевертотс – и мечтает снова Готс, тотс перевертотс – пережить налет!– разносился по дому назойливый, фальшивый припев. Радость Левицкого объяснялась просто: для него, в отличие от Борисова, масонская тактика «ставить на разных» не являлась тайной за семью печатями. Олигарх понимал: пока в ответ на постоянные жалобы Ледбитер уклончиво обещает «подумать, решить со временем» – трогать Виктора Семеновича нельзя. За самодеятельность рога пообломают! Зато сегодняшние слова: «Так избавься от засранца» – прямое разрешение убить заклятого врага. Выходит, облажался Витька-подлец, проштрафился крупно, списали Борисова со счетов! Ух-ха-ха!!!
Готс, тотс перевертотс – бабушка здорова!..Наплясавшись до изнеможения и напевшись до хрипоты, Яков Натанович залпом осушил бокал вина, плюхнулся на диван, последний раз гнусно всхихикнул и начал досконально обмозговывать план ликвидации.
На улице погода резко испортилась: свирепо барабанил недавно начавшийся ливень, раскатисто громыхал гром. В темном, сумрачном небе вспыхивали бледно-голубые молнии. Однако в комнате, где устроился Левицкий, было сухо, тепло и уютно. В камине горел огонь, мягко светила хрустальная люстра, настенные часы монотонно отсчитывали секунды. Глаза осчастливленного олигарха садистски щурились, по губам блуждала дьявольская улыбка...