Проданный сон
Шрифт:
А Кары отвечал:
— Так ведь гость, который не приходил, не приходил да пришел, не поевши мяса этой старой козы, и в следующем году не уйдет!
Так наконец Кары отведал жаркого
93–94. Вторая жена Кемине
Когда Кемине был уже в средних летах, умерла его любимая первая жена, и он стал вдовцом.
Через некоторое время Кемине женился на немолодой, с желтыми зубами, женщине, у которой было пятеро или шестеро детей. Вечером, когда Кемине с женой ложились спать, жена спросила:
— Ты человек ученый, мулла. Теперь и я тоже стала эльти. [92] Скажи мне,
А женщину привели к Кемине уже под вечер, и он, не разглядев ее лица, отвечал:
— Ну, жена, потерпи пока, вот рассветет — там видно будет.
Наутро Кемине встал, поглядел на свою жену, а у той из глаз течет гной. Тогда Кемине сказал:
92
«…я тоже стала эльти» — Эльти — почтительное обращение к жене духовного лица.
93
«…кому я могу показаться, а кому — нет?» — по мусульманским обычаям женщина могла показывать свое лицо мужчинам только в случае, если они были близкими родственниками ее и мужа.
— Можешь показываться кому хочешь, но только не мне!
Поздравить Кемине пришли жители селения:
— Мы слыхали, что вы женились. Поздравляем, желаем счастья! Ну как, хорошую ли взяли жену? Есть ли между вами согласие?
— Да, слава богу! Моя жена — богобоязненное, мягкое, чувствительное существо, — отвечал Кемине и признался, что у его новой жены глаза красные и из них течет гной. А затем, обращаясь к людям, в назидание он добавил:
— «Не выбирай коня глазами пешего, не выбирай жену глазами вдовца!» [94]
94
«Не выбирай коня глазами пешего, не выбирай жену глазами вдовца» — пословица.
Однажды Кемине пришел домой усталый и увидел, что его жены дома нет. Тогда он подошел к людям, сидевшим в тени соседней юрты, и сказал:
— Вот, говорят, что моя жена — гулящая. Пустая болтовня! Если бы она была гулящая, она заходила бы и в нашу юрту.
95. В поисках топора
Однажды, когда уже стемнело, жена Кемине велела ему наколоть дров.
Кемине взял топор и стал рубить узловатые пни. И вот, когда он сильно размахнулся, топор соскочил с топорища и отлетел прочь. Кемине стал искать его, но никак не мог найти. Тогда он воскликнул: «Миску пшеницы на богоугодные дела!» — и продолжал шарить в темноте. Вдруг ему под руки попалась большая деревянная ложка, ручка которой была сломана.
— Ну и ну, — сказал тогда Кемине, — полюбуйтесь-ка на этого бога! Когда нужно дать, так его нет, а когда взять, то — уж двойную долю! Только узнал, что я жертвую миску пшеницы, как тут же подсунул свою посудину.
96. Я как раз свободен
Однажды Кемине ругал свою вторую жену. Соседи его спросили:
— Мулла Кемине, в чем виновата бедняжка?
— О люди, — отвечал Кемине, — я браню эту женщину, чтобы завтра, когда она пойдет за водой, она не разбила кувшин. Потом может оказаться, что либо ее не будет дома, либо — меня. А сейчас мы вместе, и я как раз свободен. Потому и делаю ей внушение.
97. Никому не скажу
Как-то раз в пыльный
— Мулла-ага, что это с вами? Похоже, что вы вылезли из могилы!
— Верно, братец, — отвечал Кемине, — именно оттуда я и вылез. Но вот из другой могилы шел густой зеленый дым и раздавался отвратительный, мерзкий голос. Он показался мне знакомым, и я понял, что это могила твоего отца. Поспеши туда!
Парень очень смутился, раскаялся в своих словах и стал просить Кемине:
— Если ты никому об этом не скажешь, я подарю тебе халат.
— Что до твоего халата, то неси его сюда, — сказал Кемине, — а уж я — ладно: пока кого-нибудь не встречу, об этом никому не скажу.
98. В каком году вы родились?
Когда Кемине был еще сопи, он своими глазами видел, что его пир во имя веры обманывает народ, видел жадность и скупость пира. Поэтому Кемине своими резкими, беспощадными, искусными и замечательными остротами постоянно показывал людям пороки пира и ронял его авторитет.
Как-то раз в одном собрании Кемине, обращаясь к этому ишану, спросил:
— О мой пир, в каком году вы родились?
— Я родился в год мыши, [95] мулла Кемине, — отвечал пир.
— Вот как! Теперь понятно, почему вы так любите зерно, — сказал Кемине.
Постепенно пир стал ненавидеть правдивые, и независимые поступки Кемине.
99. Баран, который превратился в свинью
Кемине жил в отдельной келье. [96] Когда настал праздник жертвоприношения, [97] Кемине раздобыл где-то барана и повел его к себе. Пир увидел, что Кемине идет с бараном, и сказал своим сопи:
95
«год мыши» — первый год двенадцатилетнего животного цикла, системы летосчисления, распространенной в прошлом у тюрков, монголов и некоторых других народов.
96
«Кемине жил в отдельной келье» — речь идет о времени, когда Кемине учился в медресе.
97
«…праздник жертвоприношения» — один из самых крупных мусульманских праздников, когда верующие приносят в жертву разных животных — овец, коз и крупный рогатый скот. Цель религиозного обряда в том, чтобы жертвами облегчить себе переход по мосту Сират в рай (см. прим. 98).
— Ступайте и хитростью отнимите у него барана.
А сам, послав их, стал наблюдать. Сопи засели под мостом.
Когда Кемине, подгоняя барана, ступил на мост, сопи, натянув свои халаты на головы, выскочили и напугали барана. Испуганный баран вырвался у Кемине, и Кемине бросился за ним с криком:
— Ах ты погань!
Тогда пир сказал сопи:
— Оставьте барана, он сделал его нечистым!
Но в это время один из сопи поймал барана и воскликнул:
— А баран-то, оказывается, очень хорош!
Тогда пир, услыхав, что баран хорош, сказал:
— Ну, так, значит, он снова стал чистым, тащите его сюда!
100. Зрелище
Однажды Кемине пришел к пиру и сказал:
— О мой пир, ну и зрелище я видел!
— Что вы видели, мулла Кемине, расскажите, — попросил пир.
— Сегодня я видел, как огромная собака гналась за свиньей, — сказал Кемине.
— Ба, что ж тут удивительного! Ведь свинья — нечестивое создание. И что же, собака была далеко от свиньи? — спросил пир.