Продавцы невозможного
Шрифт:
Расскажите о технологии! Информация засекречена. Кто ее разработал? «МосТех». Почему Станцию строят так далеко? Почему на Русском Севере? Если эксперимент пойдет не так, как запланировано, падение Тунгусского метеорита покажется невинной забавой, чем-то вроде щелчка по лбу. Профессиональные защитники человечества немедленно объявили, что «Науком» строит Конец Света. Закатывали истерики. Бились в судорогах над коммуникаторами. Брызгали слюной. «Умные» люди поспешили избавиться от акций, чем спровоцировали колебания курса, на которых люди действительно
Государства официально поддержали строительство. Демонстрации недовольных иссякли за неделю. С террористами, бросившимися атаковать строительство, безжалостно расправились безы Мертвого. А Станция стала главной мировой темой.
Сорок Два же, к удивлению многих своих последователей, объявил атаки на Станцию делом вредным и неправильным. Почему? Потому что новая энергия станет еще одним камнем в фундамент Эпохи Цифры. Мир в очередной раз усложнится, и откроются новые горизонты, которых невозможно достичь, не поднявшись на наш уровень.
«Они сами роют себе могилу!»
Из новостного репортаж плавно превратился в познавательный. На мониторе демонстрировались общеизвестные виды, а голос за кадром сыпал традиционные технические подробности.
– Как думаешь, где у них находится главный вычислительный центр? – небрежно спросила Красная, снижая идущий из коммуникатора звук до минимума.
Атаковать Сорок Два запретил, а вот думать об атаке – нет. И Роза думала. В конце концов, наглухо закрытая Станция была самым лакомым куском для любого ломщика планеты. И еще долго будет им оставаться.
– В башне Лаборатории, – кашлянув, предположила Ева. – Или в СБА.
– Где-то под землей, – хмыкнул Крюгер.
Бессмысленный дружеский треп. Такое впечатление, что им нечем заняться, однако впечатление это – ошибочное. И у Красной, и у Пумы, и у Крюгера хватало дел, но им было известно, что Сорок Два ждет важного звонка, что предстоит серьезный разговор, вот и пытались отвлечь. Побыть рядом. Знали, что ему это нужно.
– Почему под землей?
– Потому что мы говорим о крепости.
– В смысле?
В ответ Ян поколдовал над кнопками, вывел на монитор сделанную со спутника фотографию и принялся энергично двигать по ней курсором:
– Линии обороны, наверняка – минные поля. Батареи ПВО. Истребители. Танки. Вам, девушки, простительно не обращать на подобные мелочи внимания, но я все-таки служил и говорю со всей ответственностью: Станцию строили по канонам укрепрайона.
– Разве сейчас это кому-то нужно? – усмехнулась Пума. – Одна ядерная бомба – и все дела.
– Точно! – Роза энергично кивнула, показывая, что полностью разделяет мнение подруги.
– Для чего? – осведомился Крюгер.
– Что для чего?
– Для чего бомба?
– Чтобы не мучиться.
– Гм… – Ян мастерски изобразил удивление. – Я в науках не силен, но суммируя все, что слышал об этой самой Станции, понимаю, что она – сама по себе ядерная бомба. И не одна. Поэтому
– Ага.
– Но, в отличие от ядерной бомбы, Станцию нельзя погрузить в самолет и швырнуть на Эль-Париж или Пекин. Ее вообще никуда нельзя швырнуть. Так?
– Так, – согласились девушки.
Сорок Два улыбнулся.
– Станция ценна сама по себе, – продолжил Крюгер. – Секретами, которые вложили в нее «МосТех» и «Науком», энергией, которую будет производить…
– Мы, между прочим, не дуры.
– И не малолетки.
– Не надо объяснять очевидные вещи.
– Я пытаюсь донести до вас другую очевидную вещь: никто не будет кидать на Станцию ядерную бомбу, потому что все заинтересованы в том, чтобы добраться до секретов. Или захватить ее, потому что все секреты скрыты в ней самой. Сейчас, точнее, пока их сдерживает авторитет корпораций и договоренности, которые наверняка заключены между верхолазами. Но что будет завтра? Все может поменяться в любой момент. Вдруг государства решат, что их обманывают, и попробуют захватить Станцию? Именно поэтому Мертвый превращает ее в крепость.
– Современная армия способна взять любую крепость, – с апломбом настоящего гражданского заявила Пума. – Даже русские на это способны. – Увидела в глазах Крюгера удивление, на этот раз неподдельное, и поправилась: – Наверное.
– Хотел бы я посмотреть, как лихие каратели из отдельного корпуса МВД имени Алиева будут штурмовать Станцию, – хмыкнул Ян. – Или какая-нибудь бронетанковая дивизия налоговой службы.
В отличие от Пумы, Крюгеру доводилось вступать в боевое соприкосновение с этими чертовыми русскими, и он знал, что они из себя представляют. По выражению его лица Ева поняла, что сморозила глупость, однако не отступила:
– Хорошо, пусть не русские… На Станцию могут высадить десант. Подгонят авианосцы…
– Они уже в Арктике.
– Тем более! Высадят десант и захватят за минуты!
– У них есть истребители, у них есть ПВО и не меньше двух тысяч безов, – перечислил Ян. – За минуты не получится, первую волну защитники на куски порубят.
– К чему ты ведешь?
– У них будет время, чтобы уничтожить информацию и перестрелять тех, кто ею владеет. Для того и создается укрепрайон.
– Думаешь, Кауфман на это пойдет? – недоверчиво прищурилась Роза.
– Мертвый? Пойдет не задумываясь. Он подонок и убийца, но сделан из железа. Он способен оставить мир без новой энергии. – Крюгер помолчал. – Теперь вы понимаете, почему вычислительный центр находится под землей и только под землей?
– Да, – коротко отозвалась Красная.
А Ева внимательно разглядывала изображение Станции. Так, словно видела его первый раз в жизни. Увеличила масштаб, изучая выстроившиеся в ряд истребители, секунд по десять уделила Энергоблоку и башне Лаборатории, а после – производственной зоне, многочисленным ангарам и зданиям, в которых создавались секретные элементы секретной Станции.