Продавец крови

Устинова Мария

— Выйди, — буркнула я.

Алена удалилась на кухню, обиженно хлопнув дверью.

В голове была полная сумятица, я понятия не имела, что услышу. Может, Эмиль снова начнет орать и угрожать мне.

— Да, — тихо выдохнула я, в любой момент готовая сбросить звонок. Не хочу новых нападок.

— Где ты? — голос требовательный, но пока спокойный. Пока. Я слышала тяжелое дыхание, словно он на взводе.

Так я тебе и сказала.

— Что случилось? Что там произошло?

— Какая тебе разница. Говори, где ты. Я тебя ищу.

Почему ты убежала?

— Расскажи, — я никак не могла справиться с взволнованным дыханием и прижала руку ко лбу, пытаясь хоть так остановить головокружение. Не помогло. — Эмиль? Ты убил Вацлава? Или он просто ушел?

— Ушел, Яна, — голос стал незнакомым, далеким. То ли мне так кажется от волнения, то ли в трубке что-то сбоит. — Посмотрел, как я их разделал, напомнил о трех ночах, и ушел. Ты дома?

— Нет, — соврала я.

— Возвращайся, если хочешь. Там безопасно. Нам надо поговорить.

— Давай по телефону, — из головы не выходил его бешеный взгляд и отрешенное бесчувственное лицо, когда он стоял в конце коридора. У людей такого взгляда не бывает… Опять забыла, что он не человек.

— Ты боишься? Будет только разговор.

Я часто дышала и смотрела в окно. Огни Ворошиловского, как всегда, навевали тоску.

— Ты слышишь? Выбирай, где.

Я молчала, внезапно почувствовав привкус крови во рту.

— Яна, быстрее, я жду, — надавил он. — Я сейчас приеду.

— Давай на набережной, — сдалась я. В людном месте он точно ничего не сделает.

Я отключила телефон и сидела, не понимая, что происходит. Наверное, результат обморока и кровопотери — я как будто не в себе. Надо встряхнуться. Для начала почистить зубы, чтобы избавиться от мерзкого вкуса. Переодеться, что-нибудь съесть… Как будто он будет ждать. Если Эмиль не застанет меня на набережной, он снова приедет сюда.

Глава 54

Я припарковалась на Береговой и выбралась на тротуар.

Набережная, вся в вечерних огнях, пахла водой и весенним ночным воздухом. Мы не договорились о конкретном месте, так что я остановилась на верхней ступеньке лестницы и огляделась.

Народа полно, вдалеке бродил патруль. Хорошо. Мне и хотелось толпы — в ней я чувствовала себя в безопасности, особенно сейчас, когда я слабее осенней мухи. Футболку и косуху я заменила нормальной курткой, под которой можно спрятать оружие, и клетчатой блузкой, так что чувствовала себя уверенно. Пальцем показывать не будут.

Я постояла еще немного, глядя на реку. С губ срывался пар — к вечеру похолодало. Так красиво и спокойно.

Ладно, надо ему позвонить. Не успела я включить телефон, как заметила Эмиля — вернее, его машину. Я с изумлением наблюдала, как он топит газ прямо по набережной. Он что творит вообще?

На мгновение меня ослепили фары, и джип затормозил. Эмиль распахнул дверь и вышел на мостовую: такой же, каким я видела его в доме.

В сорочке навыпуск, порванной и мятой, на плечах выделялись широкие ремни кобуры, а на груди — кровь из разбитого носа.

Он совсем утратил связь с реальностью?

Я сорвалась с места и побежала к нему. Он не двигался, пока я не налетела на него и не втолкнула обратно в машину. Эмиль упал на спину, растерянно меня рассматривая. Он не сопротивлялся и упал от неожиданности, с моим весом его не свалишь. Глаза ошеломленные, на губах и подбородке запеклась кровь, запачкав щетину, волосы прилипли ко лбу.

— Ты что творишь? — зашипела я, прижав его плечи к сиденью. — Мы не в твоем доме, здесь люди. Очнись! Ты похож на безумца с пистолетом!

Эмиль и есть безумец с пистолетом, напомнила я себе.

Если он не придет в себя — его уберут свои. Вампиры не любят привлекать внимание. Узнают, что мэр шляется по городу в таком виде, и ему конец.

Он расслабил напряженную шею, и уронил голову. Глаза уставились в потолок, словно Эмиль приходил в себя после долгого кошмара — медленно осознавал, где находится.

— Я забыл, — пробормотал он и сглотнул. — Забыл… Торопился к тебе.

Он попытался встать, и я выбралась из салона. Меня било жаром при одной мысли, что случилось бы, опоздай я на пару секунд.

Но я его понимала: утомляет вести двойную жизнь. Прятать оружие, придумывать обтекаемые ответы на вопросы, жить в мире, где вампиров как бы не существует, хотя они постоянно пытаются тебе что-нибудь отгрызть. Иногда начинает казаться, что весь мир такой, что люди поймут. А потом реальность бьет тебя кирпичом по голове. Как сейчас.

На нас смотрели, но пока никто не подошел.

— Скорей, — негромко сказала я. Если его задержат, ничего хорошего не выйдет.

Я заглянула в салон: Эмиль что-то искал в бардачке.

— У тебя есть одежда? Куртка? — я жарко выдохнула, и между нами заклубился пар. — Ты меня слышишь, что с тобой?

Я распахнула заднюю дверцу: на сиденье валялась парка, даже не уверена, что его.

— Надевай, — я подала куртку и захлопнула бардачок, чуть не прищемив ему пальцы. — Быстрее.

Эмиль набросил куртку и вышел из машины. Кобура и пятно скрылись, но такое впечатление, что он еще не здесь. Лицо в крови, но если не присматриваться, то ничего.

— Пойдем, — он захлопнул машину.

Эмиль видел взгляды, но словно не понимал, почему на него так смотрят. Люди стремительно теряли к нам интерес, может быть, заметили оружие, но любопытные рассасывались.

От джипа мы отошли далеко — я боялась, что мы привлечем патруль.

Из-за страха и слабости меня снова начало трясти. Я подошла к ограде, отделяющей набережную от реки, и оперлась на нее поясницей, ощущая сквозь куртку холодный чугун.

Эмиль сразу же положил руки по обе стороны от меня. Ни влево, ни вправо — никуда не денешься. Хитро.