Продавец снов (с иллюстрациями)

Грешнов Михаил Николаевич

И еще думает о том, как Клабс, выпуская его в море, шептал:

— Принеси мне жемчужин. Я тебе за это приготовлю гостинец.

— Как же я принесу? — спросил Тиль. — Увидит Сау.

— Спрячешь под камнем. — Клабс указал на камень в стороне от причала. — Принеси, что тебе стоит?

Тиль ничего не ответил. Клабс продолжал:

— Хороший гостинец. Помни.

Тиль не приносил ничего. Клабс ждал. Однажды крепко защемил ему ухо:

— Убью!..

После этого Тиль ушел.

Не потому, что боялся Клабса. После тесной каюты, операционной, биометилтонала, после нашинкованной

рыбы, расчетливого — Тиль чувствовал это — эксперимента над ним мальчик завладел наконец свободой, которой он жил до встречи с Клабсом и Сау. Свобода еще больше расширилась, распространилась на океан, где Тиль был недостижим для Сау, Клабса. Кроме того, Тиль мальчишка. У всех мальчишек в душе тяга к романтике, к приключениям. Таких приключений, какие ожидают Тиля, никто на Земле не переживал. Может, не переживет никогда.

По-другому смотрел на эксперимент профессор Сау. Он тревожился о мальчишке, как и Клабс, не бескорыстно. Но корысть Сау была в другом.

Экспериментатор, мечтатель, в то же время расчетливый честолюбец, он хочет быть первым в создании Homo aquaticus человека, живущего под водой. Опираясь на опыт Баттли по пересадке мозга дельфину, на биометилтонал, открытый Гленом Эмином, а позже усовершенствованный им, Сау, профессор решился на смелый эксперимент. Конечно, удача сулила впереди завоевание океана. Но это было далеко, Сау жил сегодняшним днем, скорым успехом. Города под водой — это будущее, Сау их не увидит. А вот свое имя в ряду блестящих имен современников — это другое дело. Сау свое имя увидит. Судьба мальчишки не интересовала его — мальчишек много. Как протекает опыт, самочувствие беглеца — это заботило Сау. От этого зависел успех.

В бегстве мальчишки Сау не видел ничего необыкновенного: сам он в детстве дважды убегал из дому. О вымогательствах Клабса профессор не знал. Даже знай, отнесся бы к этому снисходительно: Клабсу, естественно, хочется подзаработать. И то, что мальчик где-то в океане один, Сау не беспокоит: Тиль получил хорошую тренировку, вооружен, нетребователен в пище. Время-вот что нужно сейчас профессору. Время подтвердит эксперимент или отвергнет.

Как и надеялся Сау, вести о мальчике стали приходить скоро.

Спасательный вертолет службы Большого Рифа заметил человека, неторопливо, как показалось летчикам, из последних сил плывущего в океане. Вертолет снизился оказать помощь, но, не реагируя на призыв, пловец ушел в глубину, утонул. Об этом случае написали газеты. Пассажиры лайнера «Кристи» заметили человека в стае дельфинов, появившихся у бортов корабля. Это вызвало переполох на палубе, в море полетели спасательные круги. Мальчишка — многие пассажиры уверяли, что это мальчик, — что-то закричал людям и, когда стая нырнула вглубь, пропал вместе с дельфинами…

Это был Тиль. Мальчику доставляло удовольствие появляться перед людьми, видеть, как пассажиры пугаются, как летят в воду спасательные круги.

А еще больше нравилось — нежиться на поверхности в лучах солнца, плыть под звездами, хватать руками их отражение на воде. Акулы не беспокоили его, кальмаров он не боялся. Дельфины были ему друзьями, стайки их появлялись внезапно, исчезали внезапно —

Тиль без сожаления расставался с одними, зная, что встретит других. Он ни о чем не тревожился. Может, это придет потом. Но прошло-то всего полтора месяца!

И уж совсем не предполагал Тиль, что Сау следит за календарем…

Сообщения в газетах о появлении мальчика в океане пока что не вызывали сенсации. Никого особенно не интересовали. Кроме профессора.

Сау ежедневно просматривал прессу. Отмечал по карте передвижение Тиля. Мальчик не уходил от рифа, и Сау удовлетворенно покачивал головой.

Беспокоило его время. Тиль не признавал времени, для профессора оно было всем.

И еще: многое Сау приносили газеты. Заметки о Тиле он вырезывал со страниц, складывал.

Последняя заметка встревожила Сау. Рыбаки у острова Клоно были напуганы появлением мальчишеской головы у самых лодок. Мальчишка, уверяли все девять рыбаков, плакал…

— Клабс, — вызвал Сау помощника. — Возвращаемся в бухту! Передайте распоряжение капитану!

— Беспокоитесь, профессор? — спросил Клабс.

— Да… — с неохотой ответил Сау.

Клабс тоже беспокоился и надеялся. По прибытии в бухту он заглянул под заветный камень.

Под камнем ничего не было.

Неделю корабль стоит в бухте, ждет. Но чего ожидает Сау?..

По осунувшемуся лицу профессора видно, что проводит он бессонные ночи.

— Завтра отплываем? — спрашивал ассистент.

— Подождем еще, Клабс.

Профессор рассчитывал. Днями, ночами склонялся над диаграммами, графиками. Иногда говорил вполголоса:

— Время.

С тревогой поглядывал на поверхность лагуны. И время свое сказало.

На заре в конце третьей недели ожидания Клабс разбудил профессора:

— Тиль…

По интонации Сау определил неладное. Да, случилось, профессор знал, что должно было случиться… Поспешил выйти за Клабсом.

Взгляда было достаточно, чтобы понять трагедию. Тиль, высохший, поникший, едва стоял на ногах. Вокруг жаберных щелей на груди мальчика взбухли рубцы и раны.

— Я… пришел, — сказал Тиль.

Жабры не принялись.

Тиль пролежал в больнице семь месяцев. Выздоровев, не захотел остаться ни в городке, ни у профессора Сау. Ушел в рыбачий поселок. Грузчиком, гребцом на баркасе Тиль работать не мог: два вынутых ребра не позволяли ему заняться тяжелым трудом.

Подросток жил милостыней, подачками.

В порту его встречали работники городка Сау. Встречал Клабс. Помня, что Тиль не вынес из океана ни одной жемчужины ни себе, ни ему, Клабсу, ассистент презрительно говорил:

— Эх ты…

ШУТКА РОБОТА СТЕНКА

Происходило вообще что-то странное. Три с половиной века спустя после Галилея, открывшего на Луне горы, люди гадали: выдержит или не выдержит лунный грунт посадку двухтонной ракеты? Когда же на Марсе были сфотографированы кратеры, ученые вовсе махнули рукой: ни каналов, ни городов.