Продавец троллей
Шрифт:
— Ничего такого не помню. Сюда заходит много странного народу, — небрежно бросил трактирщик, но пришелец не удовлетворился таким ответом.
— Если тебе что-то известно, то я бы на твоём месте об этом рассказал. А то как бы сюда не заявились другие путники, постраннее моего!
Произнося эти слова, маленький человечек перегнулся через стойку к трактирщику и посмотрел ему прямо в глаза. От этого взгляда трактирщика вдруг пробрал какой-то странный, ползучий холод, но он никак не мог отвести глаз. Внезапно его охватил жуткий страх перед тёмными силами, которые таятся в лесной чаще. На миг ему почудилось, что ему снится кошмарный сон, в котором он плыл по воздуху через дремучий лес,
Трактирщик весь побелел, он не мог больше противиться тёмной магии маленького человечка, который напугал его до потери сознания. Он чувствовал, что единственный способ вырваться из плена страшного кошмара — это рассказать человечку про Гудвина и Гектора. Он уже открыл рот, собираясь заговорить, но тут же рядом с ним прозвучал чудный, светлый голос:
— Простите, месье. Не могли бы вы налить мне ещё немного свежей воды из кувшина?
Бомстаф и Анри, как и все остальные посетители трактира, молча сидели, слушая, как пришелец угрожал трактирщику, но затем Анри вдруг встал из-за стола и направился к хозяину, прежде чем Бомстаф успел его удержать.
Голос мальчика прозвучал для трактирщика как светлый ручеёк, весело бегущий по зелёному лугу и сверкающий золотистыми отблесками солнца, отражённого его прозрачной струёй. Злые чары отпустили его, и он посмотрел в тёплые карие глаза мальчика. Но коротышка с колючим взглядом пришёл в ярость, когда увидел, что его чары были разрушены, прежде чем он успел узнать то, что ему было нужно.
— Что ты вообразил о себе, маленький негодник! Как ты смеешь вмешиваться в разговор и прерывать Спирруса!
Но Анри встретил взгляд Спирруса без малейшего страха, и Спиррус впервые с тех пор, как стал служить новому господину, почувствовал, что его взгляд оказался не в силах парализовать человека, которому он посмотрел в глаза. От этого его охватили ещё большая тревога и раздражение и в нём поднялась ужасная ярость. Он занёс руку, чтобы ударить Анри, но в тот же миг на его плечо легла чья-то ладонь — такая тяжёлая, что он чуть было не опустился под ней на колени. Не в силах сопротивляться, Спиррус повернулся туда, куда его поворачивала эта рука, и увидел у себя за спиной могучего силача, который вмешался в происходящее. У великана были светлые вьющиеся волосы и курчавая борода, улыбающееся лицо сияло добродушием и весельем.
— Послушай-ка, коротышка! — сказал великан густым, звучным голосом. — По-моему, ты говорил, что ты — путник! Так не лучше ли тебе отправиться в путь со всей возможной быстротой?
С этими словами, все так же весело улыбаясь всеми морщинками, Бомстаф без малейшего усилия приподнял Спирруса и, оторвав от пола, понёс его к дверям. Спиррус пытался заглянуть великану в глаза, но не мог поймать его взгляда, а в следующий миг маленький человечек уже вылетел за дверь. Он вскочил на ноги и крикнул Бомстафу:
— Ты ещё пожалеешь об этом, глупая орясина! Никому не позволено так обращаться со Спиррусом. Я тебя…
Больше ему ничего
— По-моему, ты связался с Кастанаком. Погоди у меня! Спиррус все разведает, и если так, то мы ещё когда-нибудь встретимся!
Затем он опять повернул коня, поскакал и скрылся во тьме.
Только тут благодушная улыбка сбежала с лица Бомстафа и он наморщил лоб, соображая, что к чему. Он понял, что они ввязались во что-то гораздо более серьёзное, чем думали, и что скорее всего эта история ещё далеко не закончилась.
Бомстаф вернулся в зал. Бедный трактирщик всё ещё был бледен как полотно.
— Спасибо за помощь! — сказал он. — Я сам не понимаю, что произошло. У меня было такое странное чувство.
— Нет, это мы вас благодарим, — спокойно ответил Бомстаф. — Странный это человечек и уж точно задумал что-то недоброе. Ты молодчина, трактирщик, что ничего не сказал ему про Гудвина. Сейчас мы немного отдохнём, но ты можешь спать спокойно, потому что мы будем на страже всю ночь.
Снова дома
Гудвин только что поднялся по лестнице на верхний этаж, как услышал, что в трактир вошёл Спиррус. Он сразу узнал этот голос, хотя сейчас он звучал как-то иначе. Он отчётливо помнил, каким отталкивающим ему показался колючий взгляд и неприятный голос Спирруса, когда он впервые встретил этого маленького человечка в Глестонбери. Сейчас в его голосе появилось что-то новое, угрожающее и опасное, что-то такое, отчего у Гудвина пробежал мороз по коже, и он инстинктивно понял, что лучше ему и Гектору не показываться на глаза этому человеку. Поэтому он остановился на верхней площадке лестницы и стал следить за тем, что происходит в зале. Гудвин видел, как под взглядом Спирруса оцепенел трактирщик, став белее мела. Как и Бомстаф, Гудвин понял, что здесь не обошлось без вмешательства тёмных сил. Потом к ним подошёл Анри, и злые чары развеялись. Гудвин убедился, что мальчик может, не опуская глаз, выдержать взгляд Спирруса, и, видя это, Гудвин принял великое решение.
Поднявшись наверх, Бомстаф и Анри застали Гудвина в отведённой для них комнате. Он сидел, держа в руке маленькую бутылочку, которую была в торбе Кастанака. Всего их там было пять штук, и Кастанак сказал, что в них налит напиток, который поможет, когда они почувствуют, что им не хватит сил и отваги, чтобы противостоять силам тьмы. Гудвин налил каждому по стаканчику.
— Друзья мои! — сказал Гудвин. — Вы мои лучшие и самые близкие друзья, вы помогли мне пройти все испытания, преодолели ради меня множество опасностей, в том числе и сегодня, когда мы уже считали, что все трудности остались позади. Вы терпеливо ждали, когда я скажу вам, как собираюсь поступить с осколком чёрного кристалла и что будет с Боффином и остальными троллями.
Из клетки Боффина, прикрытой тряпицей, послышалось довольное сопение, но Анри и Бомстаф с волнением ждали, что скажет Гудвин про то, как он поступит с троллями.
— И вот я принял решение, и вы первые о нём узнаете, а больше я никому ничего не скажу.
Вот так случилось, что в один прекрасный день в начале лета на старой верховой дороге, проходящей по гряде холмов над Долиной Белой Лошади, оказалась весьма необычная компания. Спирруса они после встречи в трактире больше не видели, но Гудвин и Бомстаф каждую ночь по очереди оставались на страже, так как оба понимали, что одной встречей дело не ограничится.