Продавец укропа или приключения Вуди Фитча
Шрифт:
– Потому что просить милостыню – это их семейный бизнес. Их острова лежат на пересечении торговых путей. И вот уже много веков все их население кормится тем, что изображает из себя нищих. Это их искусство. Их мастерство. Они совершенствовали его из рода в род. И вот теперь, когда по воле судьбы, а точнее войны, они оказались здесь, наше правительство запретило их исконную деятельность, предложив взамен пенсию.
– Ты что-то хочешь добавить, Вуди? – спросил
Но Вуди не успел ответить, потому что дверь комнатки распахнулась.
– Джонни Гомес стоит на карнизе! – прокричал мистер Дандер прямо в лицо Маркусу. – Он беседует с моим сыном!
Маркус метнулся в зал, где за стойкою бара горел экран.
– Этот Джонни Гомес – я всегда знал, что он трудный мальчик, можно сказать, просто невыносимый, настоящее мучение для своих родителей. Но сердце… сердце у него из чистого золота! – мистер Дандер говорил, не останавливаясь, и было ясно, что он скорее даст себя убить, чем замолчит хоть на минуту. – Поверьте, я всегда это знал.
Камера крупно снимала Джонни. Он состроил страшную рожу прямо в объектив. Потом повернулся к Полю и что-то сказал, смеясь.
– …Он пошутил! Вы видели? – воскликнул мистер Дандер. – Они друзья с моим сыном. Они всегда не очень-то ладили, но они настоящие приятели.
Вуди чувствовал, что еще немного – и он упустит что-то важное, то, чего не видят другие. Чтобы этого не случилось, требовалось только одно – сосредоточиться. Но Вуди не мог, пока мистер Дандер раздувал свой словесный пожар.
– Смотрите! Он показывает рукой на карниз. Он что-то говорит про «Алмаз Столетия». Он знает, что Поль обожает эту постройку. Ах, какой молодец этот Джонни!..
Мистер Дандер угадал. Но только наполовину.
– Хорошо, что в этой башне широкий карниз, – сказал Джонни и приблизился к Полю еще на один осторожный шажок, – хотя в остальном архитектура ужасная. Кто это прилепил на здание такое количество финтифлюшек? Не твой ли папаша?
И он продвинулся еще немного.
– Я прыгну, Джонни, – проговорил Поль, в голосе его слышались слезы, – если ты сделаешь еще один шаг, я прыгну.
Джонни сделал еще один шаг. Поль не прыгнул.
Вертолет, висевший над крышей «Алмаза Столетия», включил прожектора.
– Да, забыл сообщить, ты теперь звезда, – хохотнул Джонни, уклоняясь от света. – Твоя испуганная мордашка сейчас маячит на всех каналах. Разрешите получить автограф, сэр?
С этими словами Джонни продвинулся по карнизу еще немного.
– Я прыгну, Джонни, – шептал Поль. –
Он стоял, цепляясь за крюк, и лицо его было белым, как гипс…
– Я знаю, что он задумал, Маркус! Я догадался! – лицо банкира Дандера попало в свет, и стало заметно, как они схожи с сыном. – За спиной у Джонни окно. Он ведь крупнее Поля, так? И он ужасно сильный! Он сделает еще один шажок – ну, максимум, два – потом схватит Поля своими сильными ручищами…
– Папочка, Нгог голодный, – проканючил за его спиной Нгог. – Попроси, чтобы ему принесли немного супа.
Мистер Дандер даже не повернул головы:
– …Поль мне рассказывал, как однажды Джонни привел его в спортивный зал…
«Поль – его настоящий сын» – мельком подумал Вуди.
Он неотрывно смотрел на экран. Но видел не двух подростков, которые в наступающей тьме стоят на карнизе 96-го этажа задания, выше и уродливее которого нет в стране.
Он видел………………………………………………
– В-у-д-и… – голос Маркуса долетел до его слуха не целиком, а как бы по частям.
Вуди обернулся. На него смотрели десятки глаз. И среди них самые внимательные – Маркуса. Голубые глаза на сером от напряжения лице.
– Ты хотел мне что-то рассказать, Вуди, – произнес Маркус подчеркнуто тихо, как говорят с больными. – Ты видишь его желание?
– Да.
– Можешь сказать?
– Да.
– Ты скажешь здесь?
Молчание.
– Или лучше вернемся в комнату?
– Лучше вернемся в комнату.
Они зашли в комнату, захлопнули дверь.
– Он хочет просить милостыню, – сказал Вуди.
Они снова были втроем в кабинете директора – Маркус, Лео и Вуди.
– Он – это Нгог? – не понял Маркус.
– Он – это тот, который стоит там, наверху. Я не помню его имя. Ему очень стыдно.
– За что? – снова не понял Маркус.
– Его желание – просить милостыню, – повторил Вуди. – И ему очень стыдно перед своей семьей. Это все, что я знаю.
Маркус встал. Поправил рубашку. Вид у него был убитый.
– Вы здесь ни при чем. Все это – моя вина, затмение мозга. Моего мозга, – уточнил он. – Детям никогда не осилить проблем взрослых.
Он направился к двери. Взялся за ручку.
– Но все же одну маленькую истину вы должны понять. Богатые не просят милостыню. Потому что могут взять все, что хотят. А Поль Дандер не просто богат, он – миллиардер.
– Он хочет этого так сильно, – промолвил Вуди, не поднимая глаз, – что готов прыгнуть вниз.