Продайте мне хоть что-нибудь
Шрифт:
Я знала, какой цвет был мне нужен – только классический бежевый!
Но, к моему ужасу, в магазине среди миллиона плащей не было моего размера этого цвета. Только светлые.
Мы поехали во второй магазин. И там – нет! Я начала волноваться и требовать порыться в подсобке. Подсобки везде есть! Продавщицы взглянули на меня с удивлением и посмотрели в компьютере.
– Нет нигде. Ни в одном магазине, – был их безжалостный ответ.
Я решила им не верить, раз они отказались посмотреть в подсобке. «Значит, для кого-то своего решили припрятать», – решила я, и мы поехали в третий магазин.
Там были более милые девушки, и они честно посмотрели в подсобке, но моего плаща не нашли.
Чтобы в Лондоне не найти плащ Барберри? Но именно так и было. У меня было состояние близкое даже не к истерике. Нет. Гораздо хуже было состояние. И Лесик его очень хорошо знал. И догадывался, во что это может вылиться.
Много лет назад, когда мы с ним приехали в один иностранный город, я в первом же магазине увидела плащ моей мечты. Он отговорил меня его сразу покупать, потому что стоил он, как чугунный мост, а впереди было еще много магазинов. Вдруг
Но лучше мы не нашли, и когда через несколько часов вернулись за плащом – его уже не было. Мне до сих пор страшно вспоминать. Я так визжала, будто на меня налетело стадо мышей. Но Лесику, я думаю, это вспоминать еще страшнее, чем мне.
Поэтому сейчас он вел себя крайне осторожно, но, тем не менее, пытался предложить альтернативные варианты.
Лесик уговаривал меня купить другой цвет или фасон.
Все магазины были охвачены по второму разу. Мы уже пересаживались из автобуса в автобус практически с закрытыми глазами.
Перемерено было плащей семьдесят. Но все – не то!
Мы пошли на третий круг. Водители автобусов уже приветствовали нас как старых знакомых.
Дело шло к вечеру.
И вдруг во втором магазине к нам навстречу вышел продавец – прелестный молодой человек, его раньше мы там не видели. Он оказался бывший наш соотечественник, хотя с виду – настоящий англичанин. Чуткий юноша сразу все понял. Понял всю глубину и серьезность проблемы и сказал:
– Сейчас что-нибудь придумаем.
И пошел, куда бы вы думали? Конечно, в подсобку! Туда, куда не пошли те противные продавщицы! И вынес мне мой плащ!
Вот так! Я как знала, что припрятали!
Мы радостно фотографировались на память с этим прекрасным душевным молодым человеком, говорили, что в жизни никогда его не забудем. Особенно сердечно его благодарил мой муж. Для него это было точно еще большим счастьем, чем для меня.
Вес был взят. Взят с огромным трудом, но тем сильнее была моя радость обладания культовой вещью. И в этом была огромная мудрость, решила я. Не может плащ, в котором ходила Марлен Дитрих и Одри Хепберн, сам прийти в руки! Его надо заслужить, этот плащ, как у звезд.
Расслабленные и счастливые, мы шли по Оксфорд-стрит.
– Надо и семью чем-то порадовать, – решили мы и зашли в огромный многоэтажный универмаг.
На первом этаже мы закупили подарки сыну. Пакетов прибавилось. На втором – дочке мужа. На третьем стали выбирать подарок моей тетке, которая осталась с нашей собакой. Я все время снимала свою куртку, вешала ее где попало и примеряла подарки. Муж следил за пакетом с плащом. Я следила за своей курткой, которую все время теряла из виду. А за моей сумкой, в которой лежали наши паспорта и авиабилеты, потому что электронных еще не было, никто не следил. А сумка, кстати была совсем не простая, а Bottega Veneta, я ее купила как раз перед поездкой, по случаю. Настоящая. Но муж эту фирму не знал и не догадывался о ее стоимости.
Я решила, что будет спокойнее, если все самое ценное сложить вместе. И положила сумку в пакет с плащом.
Мы еще выше поднялись по эскалатору. Магазин был очень непростой по географии. Там были этажи и какие-то полуэтажи, и все в зеркалах.
И очень много хорошего там оказалось, поэтому мы были увешаны пакетами, как настоящие челноки.
Дальше я решила немного вдарить по бельишку и стала копаться в трусах.
И вот в один непрекрасный момент, поднимая с пола свою куртку, я застыла в ужасе:
– А где моя сумка?
Муж сказал:
– Она в пакете.
– А где пакет?
– У меня его нет.
Я в первый раз поняла выражение «душа ушла в пятки». Она действительно туда ушла. Я представила себе, как оставшиеся два дня я буду кричать: «Я не стану разговаривать ни с кем, кроме российского консула!»
А эти оставшиеся два дня были выходные – суббота и воскресенье! В понедельник рано утром мы улетали. Где его искать, этого консула, в выходные?
Паспорта! Билеты! Плащ, как у Марлен! Сумка! Ужас-ужас!
Я стала бессмысленно метаться по кругу. Там все по кругу в этом магазине было. Ко мне на помощь сразу же выскочил охранник.
– Хелп! Хелп! – кричала я. – Литл браун бэг ин э биг пэкит Барберри!
Я думаю, что он понял только последнее слово.
Больше ничего не кричала. Все немногие английские слова, что еще оставались в памяти, испарились.
Мы бегали уже вдвоем с охранником.
Муж не спеша пошел бегать по другим этажам.
Охранник быстро сошел с дистанции – выдохся.
Я продолжала забег.
Не знаю, сколько этих кругов я нарезала. Я же даже не пыталась искать. Я просто не знала – где это делать. Все рябило в глазах и казалось совершенно одинаковым. В зеркалах, которые были повсюду, бегали еще какие-то люди.
Потом я поняла, что эти люди – я. Никто со мной не соревновался.
Я перестала обращать внимание на отвлекающие моменты и стала смотреть только вперед.
Я бежала и бежала по кругу, как на стадионе.
Мой забег остановил идущий не спеша, мой муж.
У моего дорогого Лесика в руках был мой, еще более дорогой пакет!
– Висел на вешалке, – спокойно сказал он.
Я открыла пакет – все было на месте! И плащ, и сумка, и паспорта, и билеты, и кошелек! Все!
Счастливая, я подошла к кассе расплачиваться.
Муж потянулся в карман, чтобы достать деньги.
– Не лезь, я заплачу, – сказала я, доставая кошелек. Я открыла кошелек – там было пусто. Лежали карточки, а денег – тех ста фунтов по десятке на «пописать» – не было!
Более красивого и благородного воровства я не встречала в своей жизни!
Спасибо тебе, английский сэр (или леди)! Ты заслужил эти деньги. Мог же все взять.
Но нет:
1 – открыл пакет
2 – достал сумку
3 – открыл молнию на сумке
4 – достал кошелек
5 – открыл молнию на нем
6 – взял только необходимое!
А САМОЕ ГЛАВНОЕ, что нас просто потрясло:
1 – закрыл кошелек
2 – положил обратно
3 –
4 – положил ее в пакет
5 – повесил пакет обратно на вешалку!
Так рисковал!
Чисто английское воровство! Красиво!
А самый красавец – мой муж! Как это он догадался утром деньги в свой карман переложить?Рассказ одной мамы
Я, между прочим, очень люблю одежду. Мне нравится красиво одеваться. И при этом я не считаю, что красиво – значит дорого. Скорее наоборот. Особенно у нас.
Вот я каждый день привожу мою дочку в школу. И мне наплевать, что я привожу ее на «Киа», в то время как там стоит вереница «Лексусов», «Мерседесов» и «БМВ».
А дочке моей совсем не наплевать. Я вижу, что она стыдится моей машины, и она каждый раз надеется, что выйдет из нее незамеченной. Я же это вижу!
У детей так все серьезно в этой школе! Там такая ярмарка тщеславия!
Сумка должна быть только Луи Виттон, шарф Барберри, куртка Монклер. Ну что это?
По-моему, это ужасно. Они оценивают друг друга только по шмоткам.
Я не люблю все эти луивиттоны и барберри. Я бы никогда себе их не купила, даже если бы могла. Я считаю, что сейчас, слава богу, можно купить недорогую вещь, но ты в ней можешь выглядеть на миллион, если у тебя есть вкус и немного фантазии.
Но как объяснить это моей дочке, если она чувствует себя униженной, не имея этих знаковых вещей?
Я спросила ее: «Скажи, эта сумка действительно тебе жизненно необходима?»
Она долго думала и сказала: «Да, эта сумка мне действительно жизненно необходима».
Я вспомнила себя маленькую, и как я хотела, чтобы на меня смотрели мальчики и писали мне записки, и она точно так же этого хочет.
И я пошла на рынок и купила ей поддельную сумку, и шарф, и пуховик Монклер. Они, кстати, тоже недешево стоили, но самое смешное – никто не догадался, что они ненастоящие.
И мальчик, который ей нравится, прислал ей записку! Она была такая счастливая!
Я надеюсь, что она, моя девочка, не станет от этого хуже. Что же делать, раз такие правила игры в этой школе. Такая система ценностей.
Вы спросите: «А почему ты не отдашь ее в другую школу?» И я отвечу. Потому что эта – хорошая, здесь учат, и она никогда бы здесь не смогла учиться, если б я в ней не работала учителем музыки.
Об этой школе
Дело в том, что эта мама работает как раз в той школе, где я училась в младших классах.
Как странно, столько лет прошло, а ничего не изменилось. Нет – изменилось-то как раз все. Кроме этой школы. Хотя тогда, когда я в ней училась, у нас была ДРУГАЯ СТРАНА.
Глава 2 Другая страна
Из словаря шопоголика:
Вечерка – нарядное платье.
Вдарить по вечерке – купить нарядное платье.
А что у вас в ящиках – просьба показать вещи, не проданные во время распродажи (сейла) и еще не увезенные в сток.
Сток-центр – лучшее место на земле.
Это куплено еще до выборов – объяснение с мужем по поводу новой вещи.
Дубленка
Никогда не забуду. Раздевалка в детском саду. Вхожу я, и нянечка орет:
– Вы только на нее посмотрите!
Я понимаю, что это она про меня.
– Это же надо ребенка так безвкусно одеть! Кофта зеленая! Юбка фиолетовая! Колготки коричневые! Ты посмотри только на себя! Ужас!
Я замираю от шока. И смотрю на себя. Наверно, действительно не очень.
– Вот, посмотри, как девочку одели хорошие родители!
Я послушно смотрю на девочку из хорошей семьи.
– Все в тон, платье голубое, колготки синие, туфельки синие! Любо-дорого взглянуть!
Дальше не помню текста. Помню только, что я еще очень долго продолжала стоять и не могла пошевельнуться. Я в первый раз в жизни была так сильно унижена.
Но это еще был удар по моей маме, у которой, как оказалось, совсем не было вкуса.
А вкус у моей мамы был. Это я уже, конечно, попозже поняла. Идеальный вкус был – отвечаю, просто одела она меня, не слишком заморачиваясь, что под руку попало.
Я пришла домой и рассказала о моем унижении.
– Все в тон – дурной тон.
Беззаботно так сказала. Я не поняла, что она имела в виду, но очень обиделась именно на то, что беззаботно.
Еще у нее другие разные выражения были, которые я не понимала:
– Фирму лажать – себя не уважать.
Это значило – нельзя переделывать фирменную вещь.
– Я не сильный, зато стильный.
Стиль ценился у нее превыше всего.
– Мода проходит – стиль остается.
Это к предыдущему выражению пристегивалось. Цитата. Шанель.
– Самопал из Еревана.
Это значило, что вещь не фирменная, а сшита под нее. Шился самопал в основном в братских республиках Армении и Грузии.
– Достала по блату.
Это надо объяснять тем, кто не застал страну с гордым названием СССР.
В принципе все было дефицитом, и достать необходимую вещь можно было только имея связи. То есть по блату. В общем-то на этом держалась вся система: ты мне – я тебе. Выглядело это примерно так:
– Мне нужен холодильник. Есть кто-нибудь?
– Есть один мужик. Ему нужен хороший невропатолог.
– Есть невропатолог, но ему нужно хрусталь достать.
Ну и так до бесконечности по той же схеме.
В моем любимом фильме «Мимино» есть такая сцена:
– Але, Яков Борисович, у нас беда. Приехал племянник – надо срочно устроить в гостиницу… Родя, два билета на «Лебединое» можешь?
– Вряд ли.
– Может.
Фирму мама покупала у фарцовщиков, но в основном в комиссионке. Опять разъяснять надо для юного поколения. Комиссионный магазин. Туда сдавались ненужные уже вам вещи. Поносила платье – сдала. Но некоторые люди, выезжающие за границу, привозили, чтобы сдавать. Валюту ввозить было нельзя. А шмотье можно было продать дорого.