Продолжение легенды
Шрифт:
Предполагалось, что бал будет костюмированным. На самом деле, солидные мужчины, как и в прошлые годы, будут во фраках и в лучшем случае лишь закроют лица масками, что ни есть, самыми дурацкими, или чудовищно пугающими; матроны же, напротив, все как одна, выберут маски прекрасных дам. И только молодежь даст волю своей фантазии, представ в самых невероятных костюмах.
Девушки, не сговариваясь, выбрали по журналу одинаковые наряды лесных фей. Это были очень красивые бальные платья из легкой ткани с необычными украшениями из блесток, гирлянд, зелени и цветов,
– Вы будете самыми красивыми феями на этом бале! – заверил их Ретт и тут же дал несколько ценных советов, как добиться этого.
– А какой у вас будет костюм, миссис Батлер? – спросил полковник, желая втянуть ее в общий разговор.
– Что-то вроде ночи, я еще не совсем придумала, – ответила Скарлетт.
– Ваша жена даже в своей печали – прелестнейшая из женщин, – тихо прошептал мистер Телфорд, наклонившись к плечу Батлера, – впрочем, у такого мужчины другой и не могло быть.
– Да уж, – подумал про себя Ретт, – принцесса и орангутанг, что может быть лучше?
Ему всегда приходило в голову это сравнение, когда в первый год их брака он видел в зеркале ее бело-розовое личико на фоне своей волосатой груди. Правда, Лиззи говорила, что мужчин украшает такая растительность и возбуждает в женщинах особые ощущения. Очевидно, не во всех женщинах…
XVI
Жизнь в особнячке, так они называли новый дом, текла своим чередом.
Днем Скарлетт старалась быть в лавке, а вечерами всеобщее внимание привлекали сестры Тарлтон с их непревзойденной способностью веселиться от души. Девочки тихо играли в куклы в уголке за диваном, мальчики уходили шуметь в детскую.
Когда приходил мистер Телфорд, Камилла садилась за фортепиано, и они пели вдвоем, либо он, сам себе аккомпанируя, напевал приятным голосом старинные английские и шотландские баллады. Мистер Уильям принадлежал к тому счастливому типу джентльменов, которые умеют поухаживать за женщиной, но при этом никто не возомнит, что он волочится за нею.
– Пожалуй, от такого зятя отказываться не стоит, – с интересом наблюдал за ним Ретт. – Надо написать Элоизе, чтобы поторопила Розмари с решением.
Скарлетт вспоминались другие вечера, в доме тети Питипэт, когда на фортепиано играла она, Ретт подпевал ей, а потом маленький Уэйд засыпал у него на руках.
Батлер и сейчас охотно занимался детьми: посещал с ними детские праздники, катал в коляске по Атланте, при этом кланялся знакомым матронам, которые останавливались и одобрительно смотрели им вслед. Забота об Уилксе-младшем не оставила сомнений в его любви к Мелани даже у самых недоверчивых из них, а изменения в поведении Скарлетт многие стали принимать за ее желание быть похожей на подругу с тем, чтобы завоевать сердце своего мужа.
Мисс Уилкс распирало чувство гордости от того, как она сумела разгадать тайну взаимоотношений Батлеров и Уилксов. Эшли
Ретт с облегчением видел, что Скарлетт занимается детьми, они привыкли жить здесь, и ни в чем не нуждаются, разве что в присутствии отца.
– Стало быть, надо приезжать чаще, но на правах кого, если мы разведемся? Потерпит ли мистер Уилкс, чтобы дети почитали отцом предыдущего мужа?
– Па, ты останешься до моего дня рождения? – как-то спросил Уэйд и замолчал, вопрошающе глядя ему в глаза.
Про себя и с друзьями он уже давно так называл отчима, но вслух произнес впервые, и теперь хотел понять, не против ли этого Батлер. Ретт был тронут до глубины души, но постарался не смущать мальчика излишними восторгами.
– Непременно, сынок, останусь, я для того и приехал. Тебе исполнится двенадцать лет, и нам надо всерьез подумать о твоем обучении.
В те годы отсутствовала единая система образования не только на Юге, по всей стране. Городские школы не работали, а учреждение частных школ, колледжей и университетов осуществлялось по инициативе общественных организаций – городского совета или совета графства, конгресса, сената штата. Школьная программа обычно включала арифметику, чистописание и письмо, древнюю историю, географию, рисование, природоведение, литературу. Строгая дисциплина отчасти поддерживалась с помощью розог, а хорошие знания полностью зависели от образованности самого учителя.
Проконсультировавшись с миссис Мид по поводу частных школ, он наведался в городской совет, где ему порекомендовали школу миссис Харпер, имеющую прекрасную репутацию. Директриса, она же учительница, являлась дипломированным педагогом. Батлер счел необходимым встретиться и с ней.
Миссис Харпер оказалась высокой властной дамой лет сорока, довольно приятной наружности. Она не стала скрывать, что окончив престижную женскую семинарию, вспомнила о своем образовании, лишь, когда осталась вдовой. Надо было на что-то жить, и ей удалось открыть школу на первом этаже своего двухэтажного дома.
– Класс у нас один, комната – большая, детей немного – не более двух десятков. Мальчики и девочки, в возрасте от восьми до шестнадцати лет, занимаются вместе, – рассказывала директриса, с интересом наблюдая за собеседником. – Безусловно, к поступлению в университет нужно готовиться отдельно, но развитию грамотности я уделяю достаточное внимание. Мы пишем много диктантов, много читаем, хотя не выходим за рамки списка писателей, рекомендованных попечительским советом штата, много бываем на природе. Весной, осенью и летом ходим на экскурсии в поле и леса, собираем гербарии, изучаем повадки зверей и птиц. С младшими детьми мне помогает миссис Мид, она тоже любит природу. Вы не поверите, но об этих походах иные питомцы помнят всю жизнь.