Продолжение легенды
Шрифт:
– Ах, мама, какая Скарлетт счастливая! Муж – красавец, сама – красавица, двое детей. Дом – шикарный, большой, четырехэтажный, с цветными стеклами. Какие там ковры, какая лестница, а кресла такие гладкие, что можно упасть. Непонятно только, зачем она его сдала?
– Время тяжелое, много денег надо, чтобы его содержать.
– Это точно. А сколько она на нас потратила, чтобы собрать на бал!
– Не зря хотя бы? Танцевать – то приглашали?
– Ну, да, ни одного танца не пропустили. Рэнда присмотрела себе жениха, приятеля Эшли Уилкса, не отходил от
– А ты что же растерялась? – золотисто-карие глаза миссис Тарлтон насмешливо округлились.
– Много очень кавалеров было, не смогла выбрать, – ответила Камилла, не глядя на мать.
– Ничего она не растерялась, боится говорить, – выдала сестру Рэнда, – Джинси, хоть бы ты погадала нам, чем дело закончится.
– Известно, чем у всех кончается, то и вас ждет, – приговаривала Джинси, раскладывая карты. – Молодой король падает, с дальней стороны прибыл, уж не янки ли, мисс Камилла?
– Там есть янки, которые не воевали.
– Ты что говоришь – то?! – рассердилась Беатриса, – за янки не отдадим, лучше в старых девах остаться.
– Как же, послушает она вас, откажется от такого красавчика, почти как мистер Батлер, – бормотала Рэнда.
– Хорошо, ма, тебе так говорить, когда с тобой рядом папа и дочери, – неожиданно поддержала сестру Хэтти, – лучше подумайте о том, чтобы он от нее не отказался. На что ему не очень юная и небогатая невеста?
Мисс Беатриса помолчала и перевела разговор на платья.
– Ой, у Скарлетт столько платьев. Она нам целый сундук отдала.
И девушки начали примерять наряды, рассказывать, как были одеты на балу.
Уж этого старый Тарлтон выдержать не мог и ушел спать.
Едва гости разъехались, как Ретт не пришел домой ночевать. Скарлетт не знала, что и думать.
– Уехал, даже не попрощавшись со мной!
Она прошла в кабинет. Саквояж был на месте, в шкафу висел парадный костюм, под ним стояли лакированные ботинки. Халат лежал на диване, она уткнулась в него лицом. До боли, до крика захотелось, чтобы муж был рядом. Уже уходя, она заметила на столе лист бумаги, прижатый папье-маше. На нем было написано: «Вернусь через пару дней» без подписи и объяснений. Теперь было все ясно.
– Паршивый лицемер! Изображал джентльмена, любящего жену, детей. Только они за дверь, как он за старое! Не иначе как отправился к Красотке!
Она нашла его бутылку с коньяком, выпила две рюмки, но не почувствовав желанного тепла, завернулась в его халат и провела ночь на диване.
Батлер отсутствовал два дня и три ночи. Утром она услышала его шаги и негромкое приказание Порку приготовить ванну. Скарлетт посмотрела в зеркало, ужаснулась своему виду, быстро собралась и ушла в лавку, надеясь, что когда она вернется, он уже уедет.
Порк ухаживал за хозяином, ничего не спрашивая и не рассказывая, тот проспал до полудня, потом пообедал и удивился, что в доме никого нет.
– Все уехали в Тару, еще при вас.
– Ну, да, я забыл, а что мисс Скарлетт?
– Была дома, только что-то нехорошо с ней, масса.
– Что
– Не ела ничего без вас, плакала. Дилси подумала, уж не затяжелела ли она, ведь вы уже здесь целый месяц.
– Так, слуги воссоединили нас, для них оказалось достаточно того, что я иногда курил на галерее её спальни. Теперь надо что-то предпринять, чтобы слухи об общей спальне дошли до мистера Гамильтона. Ему понравится, что его рекомендации выполнены, и этот год траура обойдется без пристального внимания к её особе. Потом пусть сама решает, что делать: прикрываться и дальше моей фамилией, оставаясь в Атланте, или уехать в другой штат, где разводы не являются проблемой. А вот о детях все-таки поговорить надо.
Ретт быстро встал и пошел в спальню. Она была пуста. Он оделся, зашел к Телфорду, но тот сообщил, что уже три дня не видел её.
– Ваша жена – затворница и, не в укор вам будет сказано, виноваты в этом вы. Она скучает без вас и находит утешение в работе.
– Да, таковы мужчины, всегда придумывают себе более важные дела. На этот раз я не смог отказаться от поручения губернатора. Кстати, о вас тоже скучают в Чарльстоне. Теперь я знаю все, леди Чайзвик сочла возможным, наконец, поведать мне правду. Я очень благодарен вам за сестру. И если вас интересует, как она к вам относится, готов выдать тайну.
– Выдавайте, – коротко разрешил полковник.
– Она сказала: или мистер Уильям или никто!
– Значит, как только отель заработает должным образом, поеду за ней.
Они распрощались, и Ретт поспешил в лавку.
– Как я сразу не догадался, что она там?
Но дверь была заперта, жалюзи опущены. Ретт подергал колокольчик, вышел приказчик и на ломаном креольском сказал, что мадам наводит порядок и никого не принимает.
– Меня примет, – уверенно отодвинул его с дороги Батлер.
Это уже была не та лавка, что прежде. Настоящий магазин, в котором был небольшой, с витринами, торговый зал, отделенный тонкой перегородкой от склада, где хранились товары, строго распределенные по отделам. В дни, когда шла бойкая торговля, все должно быть под рукой, чтобы приказчики успевали доставить вещи покупателям, развернуть во всей красе на большом новом прилавке.
Креол проводил его до дверцы в служебное помещение, а сам продолжил что-то разбирать на полках.
Скарлетт сидела за столом, уронив голову на руки. Она была пьяна. Батлер тронул её за плечо.
– Что тебе, я же все объяснила, – устало произнесла она, подняла голову и застыла в недоумении.
– Не ждали? – спросил Ретт.
– Я никогда не жду вас.
– Конечно, я же не Эшли, что меня ждать.
Скарлетт криво улыбнулась.
– Вы же всегда куда-то уезжали. У вас была своя жизнь, и я ничего о ней не знала. И если бы мы не ссорились с вами каждый раз навсегда при расставании, разве можно было бы выдержать все эти разлуки?
– Вы замечали мое отсутствие или с нетерпением ждали очередную коробку конфет? – попытался шутить Батлер.