Продолжение поиска (сборник)
Шрифт:
Дополнительные подробности своего знакомства с Айриянцем рассказал мне потерпевший, подвернувшийся мошеннику на фабрике-кухне. Вечером в ресторане гражданин Тониян волею случая очутился за одним столиком с Айриянцем. Они разговорились, и постепенно Тониян проникся к своему сотрапезнику уважением. В процессе «откровенной и дружеской» беседы выяснилось, что судьба свела их не случайно: один желал расстаться с тем, что с удовольствием приобрел бы второй.
Не знаю, как насчет колоколов судьбы, а вот песни специально для Тонияна прозвучали. Их щедро заказывал
— Эту бутылку коньяка Айриянц принес с собой? — спросил я.
— Нет. Он взял ее с веранды. Там, на полу стояло несколько бутылок водки и вина.
— Как он обращался к певцу?
— По имени. Называл его Жориком.
— У вас не создалось впечатления, что они знакомы?
— По-моему, нет. Певца многие по имени называют. И потом разве знакомым платят так дорого?
Из ресторана вы вышли вместе?
— Нет, Айриянц торопился домой, Ему ведь надо было еще добираться до Баку. Да он и объяснил, что продает дачу из-за переезда в Баку, а взамен купит на Апшероне.
В том, что Айриянц живет не здесь, а в Баку, я не сомневался. Но его гастроли в Каспийске состоялись не случайно. И с каким размахом! Целую неделю возил покупателей на чужую дачу как к себе домой. Теперь он у нас, конечно, не появится, и тем не менее искать его надо именно здесь. Искать в смысле установления личности. И еще одно твердое убеждение я вынес из бесед с потерпевшими: псевдо-Айриянц выступал не в одиночку, у него был партнер, оставшийся за кулисами.
Теперь можно к Кунгарову.
— Мошенник разъезжал в автомашине, начал я излагать свои соображения, — но «Москвич» или оформлен на чужое имя, или взят у кого-то напрокат. Вряд ли имеет смысл начинать поиск с повальной проверки всех бакинских владельцев «Москвичей-407».
— Отпадает, отрезал Рат.
Я рассказываю о поведении Айриянца на даче, и Рат соглашается:
— Его навели.
— Это еще не все. Ключи, которыми он пользовался, смахивают на настоящие.
— Вот это номер! — Рат тут же морщится. — Не Титаренков же, в конце концов, сговорился с мошенником.
— Разумеется. Но если ключи настоящие, то кто-то все-таки сговорился. Или мошенник получил их обманом. Во всех случаях нужно уточнить ряд обстоятельств, которые могут быть известны только владельцам дачи.
— Титаренков наверняка бы сам сообщил все, что знает.
— У него здесь сын и невестка. Они, видимо, пользуются дачей в гораздо большей степени, чем отец. А значит, и знают больше. Если уж что-то выяснять, так у них.
— В первую очередь в отношении ключей, — предложил Рат. — Ну ладно, действуй! Только учти: срок — пять дней. Чтоб к воскресенью ты мне Айриянца из-под земли достал.
— Будь сделано, — ответил
В конце дня я поднимался по лестнице относительно нового дома, в котором жили молодые Титаренковы.
Из-за двери интересующей меня квартиры ясно слышались голоса:
— Он все шляется? — участливо опросил мужской.
— Как мартовский кот, — весело ответил женский.
— Когда увидимся?
— Послезавтра у меня библиотечный день, приходи пораньше…
Я не собирался подслушивать. Но не я виноват, что некоторые дома теперь такие звукопроницаемые.
Когда я позвонил, за дверью притихли, пошептались и наконец открыли.
Очаровательная пара. Оба щедро расцвечены природой. Она — невысокая блондинка с голубыми, я бы даже сказал, хрустально-голубыми глазами, он — рослый шатен.
— Здравствуйте, — сказал я. — Это квартира Титаренковых?
Женщина, кивнув, обратилась к парню:
— Ну, Саша, до скорой…
Парень оценивающе взглянул на меня и исчез, словно провалился сквозь лестничные пролеты.
Я прошел за хозяйкой в комнату. Должен признаться, со спины она выглядела ничуть не хуже. Брюки приспущенного до бедер покроя и небрежно заправленная кофточка мягко очерчивали фигурку, длинные волосы покачивались в такт легким, неслышным шагам, дополняя общее впечатление эдакой очаровательной пушистости.
Она распахнула балконную дверь и помахала рукой, точь-в-точь как очаровательный котенок с поднятой лапкой из «Веселых картинок». С улицы донесся шум отъезжающего автомобиля.
Наконец она повернулась ко мне, спросила:
— Вы случайно не к Матвею Павловичу? Он полгода как переехал в Баку.
— Нет. Я рассчитывал повидаться с его сыном.
— Ах, с Валей… Муж должен скоро подойти… если, конечно, его не занесет куда-нибудь по дороге.
— Понятно, — улыбнулся я, — приятелей много?
— Хватает. Приятельниц еще больше. — Обиженно поджала губки со следами стершейся помады, но тут же опять просветлела: — Впрочем, мне все равно. — И добавила, как нечто очень важное: — Мы с самого начала решили сохранить личную свободу. Каждый должен жить своими интересами, верно?
— Не знаю. Как-то не задумывался.
Черта с два. Я уверен, что семья без общих интересов, как правило, разваливается. Слава богу, навидался.
— Пока послушайте музыку, — она прибавила громкость в магнитофоне. Новый шейк. Умопомрачительный. Вы танцуете?
— Нет. — И чтобы как-то сгладить резкость, пошутил: — У меня воспаление коленной чашечки.
Хрустальная голубизна ее глаз осталась незамутненной. Она кивнула, как бы принимая к сведению оправдание, и с ногами забралась на широченный угловой диван-кровать.
— Это единственное заболевание, которое отсутствовало у героя Джером Джерома, — по инерции продолжал я. — Помните «Трое в лодке, не считая собаки»?
— Нет, этого я не видела.
Туг я черт знает из какого озорства, видимо, оно проявляется и у инспекторов уголовного розыска, серьезно сказал: