Продюсер козьей морды

Донцова Дарья

Я вошел в забегаловку, с опаской купил стакан кофе с молоком и сэндвич «Улыбка курицы». Еда оказалась на удивление вкусной, столик чистым, а посетители выглядели опрятно. Я расслабился, вытащил свой ужасающе розовый телефон и набрал номер Слона. Не следует думать, что я обладаю феноменальной памятью и способен держать в уме целую записную книжку. Я не могу запомнить и двух номеров. Но Вова Слон после начала перестройки ушел в торговлю, начисто забросил поэзию, перестал строчить стихи гекзаметром и стал заниматься продажей пирожных и тортов. Не скажу, что он в этом преуспел,

но с голоду не умер. Володя настойчив, накануне праздников он обзванивает всех своих знакомых и патетически заявляет:

– Все сладкое одинаково! Неужели ты купишь торт к столу у постороннего человека? Надо поддержать приятеля!

У меня никогда не хватает окаянства честно ответить ему:

– Слон, я не хочу угощаться бисквитом с жирным кремом.

Отчего-то я испытываю перед Владимиром чувство вины и всегда восклицаю:

– Да, да, конечно. Оставь мне самый большой набор пирожных!

Дабы его клиенты не испытывали никаких трудностей, желая с ним соединиться, Слон купил себе «красивый» номер мобильного, он состоит из одних единиц и нулей, и даже я его помню.

В трубке послышалась тихая приятная музыка, потом нежный девичий голос с придыханием произнес:

– Вы позвонили в компанию «Слон и сыновья», к сожалению, сейчас все операторы заняты. Пожалуйста, оставайтесь на линии, ваш звонок очень важен для нас.

Снова зазвучала мелодия, я усмехнулся. У Володи нет сыновей, впрочем, и дочерей тоже, Слон никогда не был женат. А его «компания» состоит из трех человек. Трюк с занятыми операторами приятель выдумал в порыве вдохновения, это запись. Сейчас Слон возьмет трубку и скажет…

– Начальник отдела продаж слушает, – слегка неуверенно донеслось из наушника.

Я насторожился, похоже, Володя пьян. Вот она, причина, по которой мой бывший однокашник не смог поднять бизнес на высокую ступень. Увы, Слон подвержен заразной российской инфекции – алкоголизму.

– Здравствуй, Вова, – начал я беседу.

– Привет, это кто? – уже бойко спросил Слон.

– Ваня Подушкин тебя беспокоит, – ответил я, – ты как себя чувствуешь?

– А как мне ощущать себя летом? – фыркнул Вова. – Начинается штиль в продажах. Чего ты хочешь? Торт? Пирожные?

– Нет, совсем иное.

– Чего? – удивился Слон.

Я понял, что ошибся, он трезв, вероятно, в отсутствие клиентов Слон спал, и я попытался ввести его в курс дела.

– Мне нужна твоя помощь!

– Говори!

Спустя десять минут Владимир со смаком чихнул и воскликнул:

– Значитца, так! Меня зовут Майкл!

– Верно.

– Я приходил в Центр искать дочь своей жены.

– Умница.

– Если ко мне обратится баба по имени Эвелина, надо говорить с ней как с хорошей знакомой и сразу звякнуть тебе.

– Вова, вероятность звонка практически равна нулю. Я предупредил тебя на всякий случай. Извини, что воспользовался твоим именем, но ситуация так сложилась!

– Ерунда, – засмеялся Слон, – звонком меньше, звонком больше. Не боись! Не забуду! У меня память как у слона! Ха-ха-ха!

Поблагодарив приятеля, я вынул из проволочной корзинки газету бесплатных объявлений и

начал ее листать. Если не взять инициативу в свои руки, семья Морелли либо умрет с голоду, либо окажется за решеткой, и тогда Мими придется кататься по зонам с сумками харчей в лапах. Ага, вот они, родимыя! Начнем с этого. «Коллектив фабрики швейно-булочных изделий отмечает свой юбилей. Просим отозваться ветеранов». Меня смутило название предприятия «швейно-булочное», с другой стороны, в наши времена еще не то встретишь, вон в соседней колонке красуется совершенно замечательное предложение: «Любая резьба по дереву, быстро, красиво, качественно. Дятел». Интересно, это фамилия? Прозвище? Или в артели и в самом деле вкалывают птицы? Но мне нельзя отвлекаться на ерунду. Иван Павлович, не зевай, набирай номер, под лежачий камень вода не течет!

– Фабрика! – проорал дискант.

– Вы давали объявление о юбилее? – нежно прокурлыкал я.

– Год!

– Простите?

– Когда ты работал?

– Я у вас не служил.

Из трубки полетели гудки.

Вот досада, связь подвела, ну ничего, повторю попытку.

– Фабрика!

– Я прочитал в газете о юбилее.

– Год работы?

– Не понял.

– Когда вы к нам пришли?

– Понимаете, я никогда не был вашим сотрудником.

Ту-ту-ту.

Я сделал глубокий вдох. Наверное, мой мобильный слишком старый, вот и не выдерживает долгих бесед. Итак, в третий раз мне должно повезти.

– Фабрика!!!

– Я уже звонил вам.

– Фабрика!!!

– Да понял я, – потерял я терпение, – у вас праздник?

– Ваши годы работы?

– Стойте! Дайте договорить. Я не ваш ветеран!

– Ты дятел? – внезапно спросили на том конце провода.

– Нет, – растерялся я, вспомнив глупое объявление про резьбу по дереву.

– А кто?

– Человек.

– Тады перестань трезвонить! Русским языком написано: «для ветеранов». Им подарки! Ты тут при чем? Два раза его отсоединили, так он в третий пристает!

– Хотите концерт? – закричал я. – Вам понравится!

– Еще и пугает! – возмутился собеседник. – Ща в ментовку звякну, устроят тебе балет с консерваторией! – Понеслись короткие гудки.

Я схватил пластиковый стакан с остывшим чаем, осушил его и занялся следующим объявлением. На этот раз ответила женщина:

– Бюро «Изолятор».

Я откашлялся:

– Вас беспокоят из агентства «Морелли и сыновья».

– Слушаю.

– Мы знаем о предстоящем празднике, разрешите вас поздравить.

– Спасибо, очень приятно.

– Мы можем устроить концерт. Весьма оригинальный, несколько эксклюзивных номеров, приведем дрессированного медведя.

– О! Здорово! – обрадовалась дама. – Приходите завтра, к семи. Я вас встречу.

– Могу я сейчас приехать?

– Зачем? Торжество завтра.

– Надо посмотреть сцену.

– А-а-а! Ладно.

– И договориться об оплате.

– О чем?

– О нашем гонораре, – заспешил я, – мы берем недорого, работаем на совесть.

– Так вы за деньги? – протянула баба. – Я думала, так развлекаете! Без концерта обойдемся, караоке споем!