Продюсер козьей морды

Донцова Дарья

– Вот, любуйтесь!

Пять полок были тесно уставлены томами. Даже у Николетты нет такого количества произведений Павла Подушкина. В бывшем кабинете отца над диваном была выбита ниша, где без строгого порядка стояли романы отца. Почему «стояли»? Потому что, выйдя замуж за Владимира Ивановича, маменька сделала ремонт, заложила нишу, а книги первого мужа спрятала на антресоли. Меня это расстроило, но ведь жизнь продолжается, Николетта второй раз вышла замуж, а не всякий супруг хочет постоянно иметь перед глазами напоминание о своем предшественнике. Мой отчим богат, он успешный продюсер, но, глядя на книги Павла Подушкина,

непременно должен испытывать комплекс неполноценности. Может, мой отец и не был миллионером, но он был невероятно одарен, а талант купить невозможно. Владимир Иванович легко приобретает Николетте шубы, бриллианты и машины. Но когда маменька была женой писателя, она купалась в лучах его славы. Хорошо зная Николетту, думаю, она была счастлива, слыша за спиной шепоток:

– Вон, смотрите, идет жена самого Павла Подушкина!

Маменька обожает быть в центре внимания, и ей нравится чужая зависть, а в далекие годы моего детства это чувство по отношению к ней испытывали многие женщины.

Но сейчас ситуация изменилась, Павел Иванович давно умер, а второй супруг богат и готов окружить свою жену комфортом, так зачем демонстрировать ему книги романиста? Вот почему заделали нишу над диваном.

Посторонний человек, Ольга Ивановна Рязанова более чтит память писателя, чем законная, избалованная им супруга.

– У вас есть очень редкие экземпляры, – отметил я, – вон том, «Княгиня и кинжал». Насколько знаю, рукопись этой книги была сильно сокращена цензурой, Подушкин вообще хотел отказаться от ее издания, но роман появился на свет и был благосклонно принят читателем. Несмотря на восторженные отклики, Павел Иванович не любил «Княгиню и кинжал», этого романа нет даже в его домашнем собрании. А у вас есть! Где вы только его достали?

Ольга Ивановна заулыбалась:

– Купила в магазине. Я в прежние годы очень любила путешествовать, объездила всю страну и отовсюду привозила издания любимого автора. Один раз он был здесь и остался очень доволен! Сказал: «Ну надо же! Полное собрание!» А ведь тогда тут было не столь много книг, Павел Иванович на день своего посещения написал меньшую часть произведений!

– Как же вам удалось заманить в районную библиотеку именитого литератора? – искренне удивился я.

Рязанова засмеялась.

– Раньше при Союзе писателей существовало так называемое Бюро пропаганды, я позвонила туда и сообщила о желании устроить встречу. Нашей библиотеке пришлось долго ждать великого дня, но он все же наступил! Павел Иванович прибыл сюда! Вот!

Ольга Ивановна взяла альбом, раскрыла кожаную обложку, и я увидел своего отца с приклеенной к губам улыбкой. Вокруг стояло человек двадцать женщин, одетых в праздничные платья.

– Это я. – Рязанова указала на худенькую темноволосую женщину.

– Вы настоящая красавица, – восхитился я. – Неужели Павел Иванович не обратил на вас внимания?

Ольга Ивановна машинально поправила прическу.

– Я не надеялась на внимание великого писателя. Наверное, вам трудно нас понять, сегодня люди другие. Павел Иванович – солнце, а разве можно приближаться к светилу?

Вот это правильно! Яркая звезда способна обжечь любого. И я не советую фанатам вступать в тесное общение с кумиром, вблизи предмет обожания окажется совсем не таким, как издали. Вы испытаете глубочайшее разочарование, позиция Ольги Ивановны верна.

Рязанова медленно перелистывала страницы.

–

Знаете, – улыбнулась она, – мне пришлось научиться мастерски обращаться с фотоаппаратом, чтобы снимать Павла Ивановича. Вот вы спрашивали, выделял ли он меня из толпы? Не хочу хвастаться, но некоторое время – определенно да! Как-то раз мне не удалось приобрести билет в первый ряд на его выступление, пришлось сесть в десятом. И как сделать снимок? Я вся извертелась, ничего не получалось, ну и решилась встать, приблизилась к сцене, начала наводить объектив, и тут подошел милиционер и говорит: «Гражданочка, сядьте, вы мешаете писателю отвечать на вопросы!» А Павел Иванович услышал его и возразил: «Нет, нет, пусть работает. Она составляет фотолетопись, спасибо, милая, продолжайте спокойно!» Это был знаменательный день! Понимаете?

Я кивнул.

– Скажите, у писателя были дети?

– Сын, – сухо ответила Ольга Ивановна, – назван в честь деда Иваном. Но, если честно, меня никогда не интересовала его личная жизнь: романы, любовницы. Только творчество!

– Значит, у литератора были связи на стороне, – сказал я, – вполне вероятно, что он имел других детей! Сколько раз господин Подушкин женился?

– Один, – коротко обронила Рязанова, – насколько я знаю, он долго жил холостяком.

– Сейчас, как вы верно заметили, иные времена, читателей очень интересуют факты из интимной жизни, моя книга будет без них неполной, – вкрадчиво сказал я.

– Ничего такого я не знаю, – сердито перебила меня Ольга Ивановна.

– А вот Софья Борисовна говорила…

– Она давно выжила из ума! – возмутилась Рязанова. – И, между нами говоря, никогда не являлась его преданной поклонницей! Могла пропустить заседание клуба! Представляете? Один раз Соня взялась за читку!

– Простите? – не понял я.

Ольга Ивановна закрыла шкаф.

– Мы собирались каждую субботу, очень удобный день, впереди выходной, в те годы мы работали шесть дней в неделю. Один из членов клуба зачитывал вслух главу из книги Павла Ивановича, потом говорил, как он понял смысл, мы спорили, разгоралась дискуссия. Ясное дело, выступающий готовился заранее, репетировал дома, оттачивал дикцию. Так вот, один раз предстояло выступить Соне. Все собрались, а ее нет! Семь часов, восемь, мы заволновались, потом люди разошлись.

Ольга Ивановна прождала Софью Борисовну до десяти и решила заглянуть к ней домой, пошла к ее дому и столкнулась с ней на улице. Та спешила в родные пенаты.

– Соня! – воскликнула Ольга. – Что случилось?

– Завтра праздник у малышей, – без малейшего волнения ответила Софья, – мы репетировали сказку.

– Ты забыла про заседание клуба?

– Нет, просто не сумела прийти.

– Но мы ждали чтения главы!

– Кто угодно мог текст произнести, – пожала плечами необязательная поклонница.

Ольга Ивановна возмутилась и на следующем собрании клуба предложила исключить Софью из его рядов.

– Увы, мне это не удалось, – с нескрываемой обидой рассказывала сейчас Рязанова, – мнения разделились. Нюрочка так защищала Соню! Прямо тигрицей на меня накинулась.

– А еще Софья Борисовна говорила, что некая Нюрочка тесно общалась с Павлом Ивановичем! – вспомнил я. – Вы сейчас эту женщину вспомнили? Она была любовницей прозаика?

– Гнусная ложь! – возмутилась Рязанова.

– Вроде у них был роман! – начал я педалировать ситуацию.