Проект «Асгард»
Шрифт:
30 сентября 1888 года, Лондон
Доставили для К. Т. срезы кожных покровов и жировые ткани.
С одной попытки это сделать не получилось: Торквилль заподозрил у донора начальную стадию сифилиса. На удачу быстро нашли замену и провели необходимые манипуляции. Опять имитировали убийство в состоянии маниакального припадка: сложили извлеченные внутренности на правом плече трупа. Для идентификации убийцы, отрезали мертвой проститутке уши. Торквилль сделал на стене рядом с дверью дома надпись: «Евреи не те люди, которых можно обвинять
10 октября 1888 года, Лондон
Город в панике. Слухи, один страшнее другого, заставляют людей вооружаться. Патрули прочесывают Уайтчепл в поисках хладнокровного убийцы падших женщин, полиция проводит аресты подозреваемых. Мы замерли в ожидании последнего, решающего броска к цели. К. Т. говорит, что у него возникли проблемы с сохранностью материала: лед на исходе, а заказанная партия задерживается. Неужели все усилия были напрасны, и наша жертва перед лицом моральных устоев общества пропадет даром?
9 ноября 1888 года, Лондон
Круг замкнулся. Фрагменты тканей трехмесячного эмбриона переданы К. Т., и он уже запустил свой агрегат. Алхимический процесс начался. Скоро где-то в Австрии появится на свет новый мессия, необыкновенный Будда белой расы человечества, водитель народов и хранитель Грааля. Король-маг, король-рыцарь, король-миннезингер. Его ныне уже беременная мать примет составленную К. Т. проекцию и понесет во чреве плод, равного которому не было тысячелетия.
Мы с Торквиллем пакуем вещи и отправляемся в Шотландию. Наша миссия завершена.
Отъезд Марины
Глаза Марата устали и начали слезиться. Дом вновь погружался в вечерние сумерки. Хмарь за окном, укорачивая день, заставляла зажигать лампу раньше положенного срока. Марина задремала прямо за столом, положив голову на руки и рассыпав по конспекту свои пшеничные волосы. Печка почти остыла — пора было вновь разводить в ней огонь.
Он отбросил чтение в сторону, словно обозначая между ним и собой некое расстояние, обеспечивающее бесконтактное сосуществование двух объектов, и потихоньку прошел к поленнице, чтобы выбрать нужные для растопки дрова. Когда выбрал, стал аккуратно, бесшумно открывать топку, но та предательски взвизгнула петлями, разбудив девушку.
— Вечер добрый! — Сладко потягиваясь, произнесла она и, подавив зевок, продолжила: — Кажется, я наконец-то освоила передовую методику обучения абитуриентов ВУЗов во сне. Очень удобная штука: лекции сами собой запечатлеются в памяти, достаточно приложить к тексту конспекта голову. Единственный недостаток — нужно обязательно работать в паре с ассистентом. Иначе, получается освоить не более одной страницы. Ассистент мне попался безответственный и эгоистичный, поэтому завтра я заново приступлю к изучению предмета обычным, не столь новаторским способом.
— Нет, не выходил.
Марат присел рядом с печкой на поленницу и, стараясь говорить убедительно, начал заранее продуманную им речь:
— Тебе необходимо срочно уехать. Не перебивай: сначала выслушай меня до конца… Мы все, включая Константина Романовича, попали в серьезный переплет. И это еще мягко сказано — над нами нависла настоящая смертельная угроза. Наши жизни сильно упали в цене, они теперь стоят дешевле арбузной корки в базарный день. Но если ты сейчас, немедленно поедешь к Настоятелю и передашь ему на словах некую информацию, положение может измениться. Мне требуется его совет и еще…
Марат отвел в сторону взгляд.
— Мне нужно, чтобы ты ото всего этого отстранилась, перестала фигурировать рядом, вообще сделала бы вид, будто меня не знаешь. Пока не поздно. Если невзначай спросят, зачем привезла меня на дачу, ответишь, мол, приютила человека по просьбе родственника — и баста. Остальное — не твое дело.
— Не мое дело?
Марина насмешливо скривила губки.
— Хочешь, чтобы я тебя тут бросила? Сбежала бы в город и забыла о твоем существовании? Изобразила бы из себя глупую куклу, разъезжающую с незнакомцами в поисках приключений по дачам? А больше тебе ничего не надо? К примеру, истерику дознавателям закатить и горькими слезами их пиджаки забрызгать?
— Каким дознавателям? — Не сразу понял Марат. — Я серьезно, а ты Ваньку валяешь…
— Ну, тем, что спросят, зачем я тебя на дачу возила. Монстрам с набором пыточных инструментов и диктофоном в крышке стола.
— Диктофонов и столов в нашем случае не будет.
Он встал на ноги и кивнул за окно, будто пытаясь подкрепить свою мысль наглядной демонстрацией возможных последствий их необдуманных поступков.
— Будет подмосковный песчаный карьер, паяльная лампа и бульдозер. Или пяток спецназовцев с лопатами. Я знаю. Славян с Ирокезом, Влад — тоже.
— Во всем виновата тетрадь?
Девушка указала на лежащую в ногах кровати клеенчатую тетрадку, брошенную туда Маратом.
— Твои друзья погибли из-за нее? Теперь мне понятна твоя странная молчаливость и мрачная целеустремленность…
Марина сделала движение, похожее на попытку сдвинуть в сторону незримую кисейную штору, мешающую ей хорошо видеть окружающий мир.
— Что в ней?
— Перевод с английского — о дневнике Славяна Марат решил умолчать — некоего документа, принадлежащего перу человека, умершего в тысяча девятьсот сорок шестом году в США. Оригинальный текст манускрипта тоже хранится у меня. И он еще опаснее Славкиного, не больно профессионального, перевода. Специалист, ориентированный на состояние языка в конце девятнадцатого века и сведущий в оккультизме, извлек бы из него гораздо больше фактического материала.
— Сведущий в оккультизме? Боже правый! Что же собой представляет эта писанина, если за обладание ею можно поплатиться жизнью?
— Тут дело темное. Может, бомбу, сравнимую по сенсационности с обнаружением архива Атлантиды, а может — талантливую мистификацию, созданную усилиями безумца-аристократа. По-любому, она — билет на тот свет, которым я всех нас обеспечил. Сначала став свидетелем убийства, потом — вернувшись в Москву. Во мне видят последний шанс вновь выйти на след документа.
— Но ты ведь семь лет отсутствовал — про тебя, наверняка, успели позабыть.