Проект Атман
Шрифт:
Не забудьте, что сейчас мы обсуждаем инволюцию, а не эволюцию. Проект Атман действует и там и здесь, поскольку и там и здесь существуют заменители, но проявляет себя в разных направлениях. Мы видели, что эволюция действительно является серией замещающих удовлетворений, самостей — заменителей и суррогатных единств, но в ней каждый из этих заменителей был на порядок выше предшествующего, ближе к Первоисточнику, более Реальным и, если хотите, менее суррогатным. И это «движение вверх» или восходящая трансформация осуществлялось именно потому, что самость принимала смерть и Танатос каждого низшего единства, вследствие чего в сознании могли возникать высшие формы единства. Эволюция продолжалась, пока самость была способна (раньше или позже) принимать смерть своей существующей в данный момент структуры, разотождествляться с ней и трансцендировать ее в движении к высшим структурам, более объединенным и менее суррогатным. И это возникновение структур высшего порядка движимо изначальным телосом Атмана —
В инволюции, однако, как раз этого непроисходит. Ни на одной стадии самость не примиряется со смертью и Танатосом, она действует не с помощью Агапе, а путем самозамыкания, не с помощью телоса Атмана, а с помощью ограничения Атмана. Эти силы (Агапе, самозамыкание, Эрос, Танатос) можно представить следующим образом:
В эволюциисамость отождествлялась с каждой вновь возникающей (благодаря Агапе) более высокой стадией, и покаона была с ней отождествлена, Эрос самости действительно сражался с Танатосом этого уровня и отвергал его: самость не могла принять смерть данного уровня и потому создавала всякого рода опровержения смерти и проекты бессмертия для данного частного уровня. Однако рано или поздно Эрос данной стадии сходил на нет, и в конце концов принимался Танатос — самость «умирала» для этого уровня, разотождествлялась с ним и трансцендировала его для достижения уровня более высокого порядка. Эволюция продолжалась, пока Агапе и Танатос рано или поздно одолевали Эрос и самозамыкание.
В инволюциипроисходит обратное: Эрос и самозамыкание побеждают Агапе и Танатос. Каждая самость — заменитель оказывается на порядок ниже, — как каждый отскок мяча.
Эрос и Танатос являются по своей основе силами трансляции, они бурно проявляют себя на любом данном уровне, ведя горизонтальную битву за судьбу души. А Агапе и самозамыкание можно считать силами трансформации, — они тянут в разных направлениях, заставляя самость менять свой уровень. Пока Эрос побеждает Танатос на определенном этапе, его трансляции протекают более или менее исправно. Но когда Танатос пересиливает Эрос, то трансляции уже не удаются, и система самости начинает трансформацию, вертикальную смену уровня. И, если Агапе одолевает самозамыкание, то трансформация направлена вверх: проект Атман продвигается все ближе и ближе к самому Атману, это эволюция. Но если самозамыкание одерживает верх над Агапе, трансформация идет вниз: проект Атман уходит все дальше и дальше от самого Атмана, это инволюция. Проект Атман вовлечен и в эволюцию, и в инволюцию, поскольку обе они связаны с заменителями; однако их направления различны, ибо силы трансформации меняются местами.
Если теперь вернуться к душе в тонкой области — на стадии Чоньид, — я полагаю, что многое из этого прояснится. На стадии Чоньид душа уже ушла из предельной — причинной области (Чикхай) в тонкую область божественных и архетипических озарений (Чоньид). Но душе отнюдь не просто покинуть предельную Открытость предыдущей стадии! Как мы говорили, чтобы вынести такую чрезвычайную утрату, как утрата Единства, ей необходимы некоторые компенсации. А поскольку Единство было (иллюзорно) утрачено из-за того, что на Него наложилась субъект — объектная двойственность, то эти компенсации и заменители могут разыгрываться через посредство как субъективного, так и объективного фрагментов осознания (двух аспектов проекта Атман).
Возьмем сначала объективный аспект: поскольку душа уже больше не является Единым, у нее есть только видения или образы этого Единства, и эти «объективные видения» — все, что осталось от осознания, которое когда-то былосамим Единым. Прямое, бесформенное и непосредственное соединение с Единым душа заменяет простыми видениями или формами Единого, и эти архетипические формы в действительности только усиливают отделение души от самого Единства. Они сохраняют пропасть между субъектом и объектом. Однако отметьте: эти тонкие формы являются частью замещающих удовлетворений души; она замыкается в них вместо того, чтобы укрыться в Действительном Едином и в соединении с Ним. Вместо того чтобы быть Всем (в причинном состоянии Чикхай Бардо), душа питается формами Всего (в тонком Чоньид Бардо). А эти архетипические формы и видения, согласно «Бардо Тхотрол», являются ни чем иным, как миролюбивыми божествами, иштадевами, тонкими озарениями и звуками, которые каскадом проходят через осознание. Вместо того чтобы быть Богом, индивид воспринимает визуально и слухом упрощенные формы Бога, называемые звуками нада, и иштадевами. Предельное Единое, как говорится в «Бардо Тхотрол», трансформируется (по мере нисхождения) в тонкие божества, и эти танцующие видения, архетипические и изначальные, теперь действуют как замещающие удовлетворение для самости — заменителя, как утешительный приз за Потерянный Рай. Все они являются замещающими объектами. Душа уже не Бог, а просто видение Бога.
Однако это не единственное замещающее удовлетворение, ибо существует еще
Вот это мы имеем в виду, когда говорим, что самость — заменитель представляет себя осуществляющей желание быть космоцентрической, быть Атманом, быть Первоисточником. Это самость, которая замещает иллюзорно утраченный Атман и в символической форме притворяется сама перед собой, что она и есть утраченный Атман. Итак, поскольку 1) самость хочет вернуть сознание — Атман, но 2) поскольку она ужасается перед необходимыми для этого смертью и трансценденцией, то 3) она устраивает себе компенсацию и замену: берет интуитивное постижение сознания — Атмана, всегда возникающего в каждый момент, и обращает его на саму себя. Она ищет Атман на путях, препятствующих такому поиску и навязывающих символические заменители. Помните цитату из Юбера Бенуа? Как может душа жить без Атмана? «Индивид приходит к этому, по сути, лишь благодаря игре своего воображения, благодаря тому, что его ментальность обладает способностью воссоздавать субъективный мир, где движущим принципом на этот раз является он сам. Человек никогда не примирился бы с тем, что не он является уникальной мотивирующей силой в реальной Вселенной [то есть не является Атманом], если бы у него не было этой утешительной способности создавать Вселенную для себя, Вселенную, которую он творит в одиночестве».
И все же, добавляет Бенуа, «человек стремится обожествить себя во временной сфере только потому, что не ведает о собственной реальной божественной сущности. Лишившийся памяти, он страдает от иллюзорного чувства покинутости Богом (в то время как в реальности он и есть сам Бог) и бестолково мечется по сфере времени в поисках подтверждений своей божественности, которых он там найти не может».
Итак, на место сознания — Атмана, которое всегда является подлинным и исконным достоянием человека, пусть даже иллюзорно им утраченным, он «суетливо» пытается подыскать заменители, который стали бы (убедительно) представлять его, как космоцентрического, обожествленного, уникально бессмертного, единственного, не имеющего равных. Эти поиски основываются на исконной интуиции его Реальной Самости, которая на самом деле бесконечна и вечна, — но на интуиции извращенной тем, что она применяется к отдельной самости, абсолютно конечной и смертной. С одной стороны, на место сознания единства индивид избирает в качестве самости — заменителя внутренний субъективный мир, а с другой создает мир «где-то там» в качестве замещающего объекта и помещает самость — заменитель в самой середине этого мира — заменителя (так, чтобы она выглядела космоцентрической). И внутренняя самость, и внешний мир являются символическими заменителями утраченного Единства, которое не было ни субъективным, ни объективным, а просто Целым. Они представляют собой замещающие удовлетворения, которыми индивид утешается после утраты Единства и при помощи которых он теперь затевает драму своего отдельного само — ощущения, спектакль своих желаний и поиск заменителей Атмана, нацеленные на его индивидуальность.
Теперь — если вернуться состояниям Бардо, — у души, находящейся уже в тонкой области (Чоньид), есть и самость — заменитель, и мир — заменитель. Отдельная самость, воображая себя космоцентрической и неуязвимой, устраивается наблюдать за божественным пространством, где разворачиваются тонкие видения, звуки и архетипические блаженства, затопляющие теперь ее сознание. Эти замещающие удовлетворения действительно доставляют удовольствие, но это длится недолго. Какой бы божественной и архетипической ни была эта область, она все же является всего лишь заменителем, и у души постепенно начинает расти протест против ее умиротворяющих божеств.
Если бы душа могла в этой точке принять смерть и трансценденцию отдельной самости, она бы немедленно возвратилась к Единому в качестве этого Единого. В «Бардо Тхотрол» об этом сказано очень ясно. Но душа убегает от смерти и жертвования, и таким образом мирные божества начинают трансформироватьсяв гневных. «Поэтому, — говорится в «Бардо Тхотрол», — после прекращения появления Мирных и Владеющих Знанием Божеств, пришедших тебя приветствовать, начинают появляться пятьдесят восемь изрыгающих пламя и пьющих кровь гневных божеств, которые есть в сущности те же самые Мирные Божества в своем измененном аспекте» [110].