Проект Барьер
Шрифт:
Выглядит со стороны это как телепатия… или еле слышное горловое мычание двух странных людей со светящимися кольцами.
Так что у нас нет языкового барьера в традиционном смысле слова. Ибо когда нет произнесенных живым голосом слов, то и нет ни малейшего понятия на каком на самом деле языке говорит собеседник.
Вот так просто мы все вдруг стали немыми в реальной жизни, и очень болтливыми в виртуальной. Но все же дабы не потерять навык вообще устной речи, дома и по удаленной связи мы говорим своим голосом без помощи колец.
Закончив
Вокруг него стояли как совсем обычные зрелые люди, которые вот-вот должны были уехать в города-диспансеры, через которые Максимус никогда не проезжал даже транзитом, так и люди его возраста с детьми, едущие в такие же городки временно-постоянного проживания как он.
Были и странные аксакалы, как мы их называли. Люди, которые свое общение целиком и полностью построили на международном языке жестов, чтобы не использовать кольца по религиозным причинам. Но даже они использовали кольца на руках чтоб незаметно для других, если собеседник слишком часто махал руками и работал мимикой, сканер мог расшифровать что он говорил по видеосъемке в онлайн-режиме. В общем обычные позеры, делающие фактически тоже самое только махая частями тела как обезьяны.
Но они мне были не интересны. И вдруг заметил необычно счастливую пару с детьми впереди. Дети, это, пожалуй, то немногое что в нашем мире было вне правил карантина, и могло нас выделить эмоционально из толпы. Они до 16 лет жили вообще без фильтров, так как вирус до этого возраста просто не был активен, чему они были, несомненно, рады. Родителям же это доставляло не меньшее удовольствие, потому что как раз с ними можно было говорить как в старину – собственным, а не электронным голосом.
Они разбавляли поток нашей живой очереди хоть какими-то звуками, кроме звуков природы и домашних животных. Коты и собаки, наверное, были такими же детьми для тех, кто не завел собственных, или не хотел. С ними тоже можно было поговорить, но только в одностороннем порядке.
Движение ленты нашего бегущего тротуара вело в центр города и многие постепенно соскакивали на другие направления в направлении своей работы. Наш 15 минутный городок был весь изрезан этими движущимися тротуарами, которые в утренние и вечерние часы заменяли, части активного населения, беговые дорожки возле дома. По ним можно было бегать, одновременно не убегая от дома, а чтоб убежать надо было бежать очень быстро.
Прям как в сказке про Алису в зазеркалье, только отражение нашего мира было реально. И бегали мы так, чтобы соблюдать карантин и не разбрасывать свои частицы вируса по окружающей местности.
Поэтому у нас в городе были только движимые дорожки, покрытие которых постоянно дезинфицировалось и очищалось, когда полотно уходило под землю. Всегда чистые дороги и всегда удобная доставка роботами по
Но мне уже ничего не нужно было, и я уезжал отсюда навсегда.
Я ехал в центр. Он же космодром как шутливо называли его мои коллеги по работе в AR-VR управлению робототехникой за характерно высокий стиль единой башни приема и перераспределения ракет-капсул, транспортировки грузов и людей… и пристыковывающиеся сбоку дирижабли, создающие издалека вид ракеты с боковыми ускорителями.
Один из дирижаблей как раз медленно плыл к башне на стыковку. Тот самый, что недавно сжег мой дом. Далее он возьмет материалы для постройки нового и отправится в другой город, или пристыкуется до следующей оправки к циклу сжигания.
Космодром – единственное высокое здание в городке, и одинаковое для миллионов таких же в любой части нашей планеты.
Единый стиль равно стандартизация всего и вся для эффективности, – как любили повторять идеологи нашего мира в утренних сводках достижения и развития нашего невольно мирового и единого человечества.
Старый знакомый
Двигаясь по тротуару, Максимус невольно обращал внимание на окружающие здания, которые в будущем, очень скоро, обратятся в пепел. Часть из них уже сгорели, и роботы заботливо высаживали на пепелище ростки деревьев, одновременно раскладывая ленту капельного полива.
– Кричащая рациональность бытия, – подумал Максимус, и вдруг его взгляд остановился на целом доме посреди рядов сожженных соседних.
Это был дом его старого знакомого Кости Клаба. Он имел специализацию в помощи коллаборативным роботам в различных работах и Максимус познакомился с ним именно тогда на начальном уровне обучения, когда еще не умел управлять аватарами из гарнитуры дома.
Костя был в каком-то смысле активист. Так мы его называли за излишнюю любовь с борьбой против вируса с помощью разведения детей. Уже в свои 18 когда Максимус с ним познакомился он обзавелся четырьмя детьми, а еще двоих сделал, когда ему было всего 16-ть.
В свои 40 он так и не вышел по специализации выше старшего помощника коллаборативных роботов городского назначения. Тех самых что сажали, поливали и собирали урожай. И оставался практически всегда в круге первом из-за этого. Это допустимый круг миграции в зависимости от возможностей специализации.
Приближаясь, к дому Кости, Максимус заметил нечто странное. Роботы кружили вокруг Кости хороводом и пытались ему что-то сказать. Что именно Максимус не слышал, но четко решил все разузнать несмотря на скверный характер знакомого, которого он откровенно недолюбливал.
Приблизившись на расстояние связи по кольцам Максимус вдруг, заметил, что… на Косте нет колец! И фильтров! Он сидел верхом на роботе осунувшись и держа в одной руке бутылку воды, а в другой таблетки от депрессии.
Конец ознакомительного фрагмента.