Проект «Цербер»

Лин Искандер

– Пошли, посмотрим, – предложил мальчишка и двинулся вперёд.

– Пошли, – отозвалась каким-то странным тоном Настя, но не стала отставать от друга.

Ещё издали Максим прокричал:

– Выходи, мы тебя видели!

Когда до перекрёстка оставалось метров двадцать, ребёнок окончательно покинул своё укрытие и вышел на дорогу, перепрыгнув канаву. Это оказалась девочка примерно их возраста, со светлыми рыжеватыми волосами. На ней было летнее жёлтое платье в чёрный горошек, а на её ногах – бежевые сандалии.

– Тебя как зовут? – спросил мальчишка.

– Ксюша, – смущённо ответил ребёнок. – А вас?

– Я Максим.

– А я Настя!

А что у тебя ноги пузырчатые? – решила придраться смуглянка к расцарапанным коленкам, на которых были красные пятна.

– А это я…это я об крапиву, когда к кусту подбиралась, – смутилась девчонка.

– А почему ты от нас пряталась? – спросил Максим.

– Я не знаю, – тихо ответила Ксюша, отведя взгляд.

– Пойдёшь с нами химичить? – решил перейти к делу мальчуган.

– А это как? – заинтересовался ребёнок.

– Мы тебе покажем, – сказал мальчишка и махнул рукой, предлагая идти за ними.

– Эх, – еле слышно вздохнула Настя.

***

Дети шли по тропинке вдоль крайних участков. Виляя между кустами ольхи, прыгая через ямы и канавки, взбегая на заросший старый отвал, они приближались к одному из любимых мест: заброшенному коровнику. Ксюша шла последней.

– Ты где загорала? – спросила она у шедшей чуть впереди неё Насти.

– Нигде, – ответила та, – а что?

– Ты такая загорелая, как будто с родителями на море была.

– Нет! Я всегда такая была, – отмахнулась Настя.

Ксюша продолжила:

– Вот бы мне такой всегда быть! Мама говорит, что красивые и богатые женщины всегда загорелые, а у меня кожа сгорает быстро, загар совсем не пристаёт. А это красиво!

Настя расплылась в широкой улыбке:

– А я такая сама по себе!

Дети вышли на узкую грунтовую дорогу с растрескавшимися серыми пятнами высохших луж. Осталось спуститься с холма и преодолеть овраг. Угол заброшенного здания уже был виден впереди.

К разговору подключился Максим:

– А я слышал, что кто загорает, тот может умереть. У него проявляется рак на коже!

– Кто тебе такое сказал? – прыснула с удивлением Ксюша.

– Мама с тётей Олей по телефону говорила, и я это слышал, – с важным видом заключил мальчуган.

– А вот ты докажи! А почему в кино Изаура не умерла? – не унималась Ксюша. – Она там загорелая!

– А кто такая Изаура? – спросил в ответ Максим.

– Что делает рак? Где?– заинтересовалась Настя. – У меня на ухе пятно родимое есть, это уже рак проявляется? Я теперь умру?

– Это рабыня, – ответила Ксюша, удивляясь, что кто-то может этого не знать.

– Нет! Рак – это когда болит так же сильно, как будто тебя всю клешнями зажали, – протараторил мальчик.

Под шум этого разговора, в котором все перебивали друг друга, детвора добралась до разваливающейся постройки.

– Ой! А что это? – произнесла Ксения, рассматривая потрескавшуюся кирпичную стену с дырой вместо двери. Этот торец одноэтажного здания был шире любого дома в посёлке. В небольших прямоугольных окнах не осталось деревянных рам, там поселились лишайник и плесень. Около дыры валялось много битого кирпича и зелёных осколков стекла.

– Это коровник, – ответил Максим. – Ты его раньше не видела?

– Нет, а тут и коровы есть? – Ксюша заглянула в дыру.

Настя засмеялась, наблюдая, как девочка крутит головой в поисках скота:

– Ты что, дурочка? Тут никто не живёт!

Максим тоже улыбался:

– Коров пастух караулит на поле, с другой стороны, – он махнул на здание перед собой.

– Я не знала, –

покраснела Ксюша. На её светлом лице очень быстро распространялся цвет смущения.

Троица прошла через дыру внутрь. Коровник стоял заброшенный уже около десяти лет. Длинное здание строилось государством для размещения целого стада в три сотни голов. Но сейчас деревянные загоны были выломаны и растащены на дрова. Лотки поилок забились мусором и грязью, в некоторых местах произошёл обвал деревянной крыши. Ржавые ворота впереди оставались закрытыми, но все равно сквозь множество мелких отверстий в них проходил солнечный свет. У некоторых кирпичных колонн в центре образовались провалы грунта. Из этих ям несло сыростью, землёй. Окна одной из боковых стен были закрыты зелёными ветвями ольхи: кусты разрослись вдоль неё почти по всей длине. Рядом с торцевой стеной, через дыру которой дети пробрались в постройку, не хватало большого куска под окном. Обвал кирпича произошёл на несколько рядов и закончился где-то в полуметре от пола. В этом месте стена была тёмной и мокрой, а на полу валялось много тонких красных керамических пластинок. Неподалёку стоял импровизированный стол из почерневших старых досок, лежавших одним концом на мятом ведре, а вторым – на столбике, сложенном из обломков выпавшей каменной глыбы. Дети направились к этому шаткому предмету постапокалиптического интерьера.

– Это –наша ланбаратория. Максим – учёный, а я – ланбарат,– сказала Настя новенькой. – Ты тоже можешь быть ланбаратом.

– А что нужно делать? – с интересом спросила Ксюша.

– Банки открывать, – ответил Максим. – Вот там они стоят.

Мальчик показал на находившийся неподалёку обломок стены. Настя в этот момент уже тащила к столу пыльную банку белой краски, с бортиков которой свисала паутина. Между стеной и глыбой Ксюша обнаружила ещё пару ржавых банок с красками коричневого и чёрного цветов. Этикетки на них давно выцвели, вымокли и стали совершенно нечитаемыми. Рядом с банками лежал чёрный пластмассовый кубик с отломанной крышкой. Было видно, что внутри кубик состоял из нескольких металлических пластин, соединённых друг с другом. Между ними блестели капли каких-то жидкостей. От этого куба пахло очень неприятно.

– А что это? – спросила Ксюша.

– Что? – посмотрел в её сторону Максим, ковырявший палкой землю в одной из ям в полу.

– Вот эта чёрная вонючая штука, что это? – указала пальцем на странный предмет девочка.

– Это аккумулятор, не двигай его, – спокойно ответил мальчик и продолжил ковыряться в земле.

– Мы его не трогаем, – произнесла Настя, вернувшись за второй банкой краски. – Максим сказал, он может ошпарить. Мы иногда из него водичку шприцом набираем.

– Ааа, – протянула Ксюша и аккуратно, чтобы не запачкать платье подняла с пола оставшуюся банку.

Максим выкинул палку и пришёл к столу с чем-то зажатым в кулаке:

– Так, можно начинать опыты на инопланетянах.

Мальчик разжал пальцы и на доски упало несколько дождевых червей.

– Фууу, – сморщила нос Ксюша.

Настя засмеялась:

– Не нравятся? Мы их покрасим, и тогда они не будут такими мерзкими!

– Правда? – с надеждой спросила Ксения.

– Да, смотри! – Настя схватила ободранную кисточку, валявшуюся под столом, макнула остатками ворса в белую краску, а затем ткнула ею в голову одного из червяков. Обитатель почвы не был готов к таким жизненным трудностям и попытался дать дёру, но пополз на свою беду в сторону капли краски, из-за чего измазался ещё больше.