Проект «дельта»: вторжение деструктов

Графов Станислав

Он раскрыл неживые, обмякшие веки. Сладко ломило в затылке. Будто сотни специальных игл кололи источник боли и печали. Спина ощущала жёсткую поверхность. Над собой он видел тёмное звёздное (ужасть!.. страсть!..) небо, с которого уходила пепельно-жёлтая туча. Так быстро, будто его кто-то подцепил и тянул за собой. Голова того, кто был над ним, склонилась. При свете звёзд она полыхнула сединой. Кроме всего от человека тянула острым запахом чеснока, перца или каких-то приправ. Седые закрученные усы были явно с прочернью.

–

Ну что, окончательно приземлился? С мягкой посадкой! Относительно, конечно… Но бываете и хуже. Вот так-то, молодой человек. Давай вставать, - крепкая старческая рука нащупала его пальцы. Умело сделала захват.

Одним рывком – и Миша встал на своих двоих посредине футбольного поля детской площадки. Тело постепенно наливалась живительной силой, имя которой душа. Члены, что ранее были как неживые, оживали. Прорезалось обоняние. В голову ударил запах гари – вокруг них, хорошо различимое в свете окон, темнел ободок чего-то тёмного, с тлеющими угольками. Будто и впрямь посадочный костёр разводили.

– А где этот… ну, секретарь… ответсекретарь?

– А, этот что ли? – старик оживлённо мотнул своей сединой в сторону бежевого тела, что уткнувшись головой в основание шведской стенки, храпело на траве. – Расслабляется, наверное. Откачало самоё у себя свои силы. Немеренно… Теперь перезагружается. Пойдём, молодой человек. Ты уж меня прости, что не представился. Зовут меня легко и просто: Василий Иванович. Фамилию свою не называю, потому что боюсь.

– Почему вы боитесь? – Миша уже окончательно пришёл в себя.

– Потому что Цвигун моя фамилия. Люди поколения родителей обычно пасуют. Думают неправильно. Начинают глупости делать. Только зря. Да и не нужно. Совпадение это.

– А Цвигун! – Мишу чуть не разобрал смех. – Вот вы о чём. Да, я понял. Этот бывший зам Андропова по КГБ, что покончил с собой. А прежде был консультантом фильма «Семнадцать мгновений весны». Там, в титрах: полковник Кохв или Колхв…

– Всё, понятно! Теперь успокойся. Пойдём до дому. Ты ведь здесь живёшь, Миша?

– А имя моё…

– Знаю, потому что… Давай хоть в подъезд войдём – там всё расскажу.

Они вошли под бетонный козырёк. Лампочка, как водится, была разбита вместе с круглым плафоном. (Не научились у нас ещё не бить лампочки.) Но света от окон первых этажей было предостаточно. И запахов тоже.

Миша решительно вынул сотовый. Экран с подсолнухами покрывал молочно-серый прямоугольник. Его покрывало n-е количество «шестёрок», что на третьем ряду переходили в знак вопроса. Надо

было отправить сообщение (запоздалое, чего уж там) куда следует, но он медлил. Стоящий рядом старик улыбался сквозь усы. До сознания из подсознания, наконец, дошло. «…Тебя поддержит один человек. Скоро. Почти сейчас…» Ангел Божий! Так это он и есть – этот человек? По фамилии Лиознова… тьфу ты, Цвигун!

Тем не менее, он скопировал рисунок на экране и отправил как сообщение «собственникам». В следующий момент пришёл ответ: поле было «засеяно» цифрой «7». Павел Фёдорович явно в курсе. Или Цвигун – их человек? Видимо, использовали для своего контроля за своими же кадрами. Кто их знает? Может, Платон Ильич…

– Мне поручено вам кое-что передать, Михаил, - голос Цвигуна стал по-настоящему тёплый. Морозный пар, исходивший от него, казалось, напоминал ангельское сияние. – Это кое-что у меня в руке. Посмотри и возьми. Дьякуешь, пане?

Мишиному взору представилась фотокарточка размером шесть на четыре. Милое девичье лицо. Распущенные по плечам волосы. Смеющиеся глаза, ямочки на щеках, чуть вздёрнутый носик. Ирина… Он осторожно, как драгоценность, принял фотокарточку из крепкой руки этого человека, которая также пропахла чем-то пряно-острым, но приятным. Бесов что ль чесночным запахом отгоняет?

– Дьякую, - Миша осторожно повернул фотокарточку тыльной стороной. Там ничего не было кроме молитвы «Живые помощи». Вопросы, которые в таких случаях градом сыплются и давят без разбору, даже не пришли ему на ум. – Понял… Вы, как я понял её дедушка? Верштейн?

– Так есть, - отшутился Василий Иванович, хлопнув его по плечу. – Всё понимаешь.

– Так это… пройдёмте в квартиру, что же мы…

После того, как кодовая дверь была открыта, а затем закрыта, они поднялись на второй этаж. Цвигун, мягко отстранив его, проворно взбежал на лестничную клетку. Замер. Затем, сделав движение рукой, предложил двигаться дальше. Хотя все этажи были освещены (кроме первого, где две квартиры арендовала нотариальная контора: там кто-то выбил лампочку), Мише показалось, что либо лампочки запылились, либо находились на последнем издыхании. Когда они подошли к Мишиной двери, сверху донеслись голоса:

– …Костик, вот ты зря коврик не помыл! Я об него сейчас ноги буду вытирать. Хорошо это, а?

– Ну, не помыл, так не помыл. Охота меня доставать?

– Костя, не нервируй меня? Лишний кросс охота пробежать? Упал-отжался?

– Ой, не надо, шеф! У меня ус отклеился…

– То-то!