Проект Деметра

Витич Райдо

Страж с минуту молчал, бледнея на глазах и, выдал коротко, но емко:

– Нет.

– Что? – Вейнера перекосило. В первую минуту он не понял что с мальчишкой – решил в смелого поиграть или идиота? И заорал уже в лицо. – Быстро притащил брюки и куртку!! Мои!

– Они в стирке.

– Тащи мокрые! Мне пофигу, понял?! Я в это рядиться не стану! – откинул стопку в сторону. – Через пять минут не будет формы – пойду вот так, – выказал свою анатомию.

В глазах стража появился смех:

– Хорошо, – повел

плечами

Лицо Вейнера вытянулось. Постоял, уперев руки в бока и разглядывая нахала. И широко, белозубо оскалился, сообразив, что над ним издеваются:

– Отлично!

И попер из комнаты, в чем мать родила. Спустился на один пролет и увидел Ристана, беседующего с какой-то женщиной. Она обернулась, заметив, как вытягивается и замораживается лицо изначального, и, узрела голого гиганта с наглой физиономией, идущего к ней. Миг и рухнула в обморок.

– Мне нужна моя одежда, – заявил Шах Ристану, уперев руки в бока и совершенно не обращая внимания на лежащую меж ним и изначальным тетеньку.

Тот долго молчал. Потом открыл рот и закрыл, видно слова потерял. Вторая попытка еще через минутную паузу прошла более удачно:

– Ты получишь свою одежду, если вернешься в комнату, – просипел и, сообразив, покашлял, прочищая горло.

– Даю пять минут, – пошипел Вейнер, и не глядя, кивнул на лежашую. – Мадам подними.

Уже двинулся обратно, как услышал грохот, топот и маты Самера. Тот вылетел на этаж лишь с полотенцем на бедрах, и, отодвинув друга, рявкнул изначальному:

– Вы издеваетесь, что ли?! Форму верните, мать вашу!

Вейнер обернулся – судя по физиономии Ристана, тот готов был убить и одновременно выпороть обеих, вот только видно не решил, что же все же в-первую очередь сделать, и кого экзекутировать, а кого все-таки убить.

– Вам вернут вашу одежду в течение пяти минут, – отчеканил багровея.

– Нет, ты прикинь? – Самара, наконец, заметил Шаха и выказал ему то, что было на бедрах. Не полотенце оказывается – рубаха, как выдали Вейнеру. – Я должен в этом ходить?!

Шах хрюкнул:

– Сейчас третья ария начнется, вот зуб под шлиссер.

Намекнул на Радиша и акарал. Тот спокойно стоял на верхней ступени в светлых кожаных брюках и просторной полупрозрачной рубашке с широкими рукавами и вышитым воротом, и с долей превосходства и насмешки пялился на друзей. Выглядел он мало пристойно, еще и презентабельно.

Мужчины переглянулись:

– Где отоварился?

– Полочки есть, а там стопочки… Тупицы! – и засмеялся.

Самер и Шах выразили свои чувства одним емким словом на двоих и дружно рванули наверх.

– Чудовища, – прошипел тихо Ристан, сжимая пальцы в кулаки.

– Извините, – бросил ему Радиш, выглянув через перила, и двинул за товарищами, перепрыгивая ступени.

Эрика от души потянулась, зевнув, и заулыбалась, кутаясь в пушистую

материю: что служила одеялом – теплая, к телу приятная. И вообще, все чудесно! Птички за окном поют, вид из окна – прелесть – горы в дымке, густой лес, небо яркое, чистое. А вообще она выспалась и чувствует себя прекрасно. И рукой огладила место рядом – Эрлана не было. Улыбка сползла с губ, девушка вздохнула и, откинув одеяло, вылезла из "ракушки".

И тут же схватила "одеяло", прикрывая наготу – в углу у камина сидела женщина лет тридцати, чинно сложив руки на коленях. Одеяние матроны придавало ей весьма пуританский вид, и лента через лоб, как и доброжелательная улыбка впечатления не меняли.

– Доброе утро, Эйорика.

– Доброе. Вы… ты кто?

– Меня зовут Сола, я аттари.

– А! – вспомнила угрозу Эрлана приставить к ней симбиоз нянечки, акушерки и психолога. Сбылась мечта… Уж как назвать его, девушка не знала. Ей, в принципе, Кейлифа, эту вечную тень за спиной, хватало. Теперь две тени будут за ней бродить?

Настроение безнадежно испортилось.

Укуталась в ткань и пошла в мытню за одеждой, а ее там нет. Еще один сюрприз!

– Вы… ты не в курсе, где одежда? – вышла из-за полога и… вздохнула, прислоняясь к косяку. Нет, Эрлан точно решил ее превратить в монашку, примерную курицу, или просто хочет ее смерти.

Сола стояла перед ней и держала в руках наряд: платье с широкими рукавами и широкими манжетами, вырез квадратом, под грудью тесьма, юбка широченная до щиколоток.

Эра исподлобья уставилась на женщину, в душе зрел протест, и добрейшая улыбочка Солы воспринималась, как издевательство.

– Я. Это. Не. Одену, – отчеканила, ткнув пальцем в наряд пугала.

И пускай ее считают кем угодно – капризной куклой, неблагодарной тварью, глупой напыщенной гусыней, неандерталкой, грубиянкой, да хоть самой Сатаной, но любому издевательству должен быть предел.

– Чем тебе не нравится? – искренне удивилась Сола.

– Неудобно.

– Чем же? – изумилась еще больше и тонкие бровки уехали на лоб.

– Эээ… – как бы по тактичней-то? И так чтоб сдержаться и не вспылить. – Понимаешь, я привыкла к одежде удобной для занятий спортом. То есть – чтоб ноги вот об эти балахоны не запинались, чтоб можно было бегать, прыгать, лазить.

– Деточка моя, – всплеснула руками женщина. – Где ж это видано, чтобы будущая мама бегала, прыгала и где-то лазила?

Эра открыла рот и закрыла, сжав губы насмерть, чтобы не наорать банально и реально. Взяла себя в руки и почти ровным голосом объявила:

– Уважаемая Сола, я девочка взрослая, с устоявшимся вкусом и привычками. И менять я их не стану, сложно, знаете ли, в моем возрасте себя переделывать.

– Это какой же такой у тебя возраст, деточка?

– Ну… немногим младше вас.