Проект Деметра
Шрифт:
На черной куртке были хорошо видны нашивки в виде красного креста.
Эя покосилась на Самера, тот потер шею, не скрывая понимания и презрения к происходящему.
Эрлан бледнел, глядя на трансляцию ока и, вот сник:
– Я не знал.
И зажмурился, сжал зубы, увидев, как те же люди в черном палят из непонятных стволов по дейтрину, языки пламени охватывают выбегающих девушек и те с криком падают, катаются по земле, пытаясь сбить пламя. Крик, плачь.
– Что вы творите?!!! – кричит седой жрец, пытаясь закрыть собой молоденькую девушку с ободом через лоб. И падает
А на пригорке стоит среди трех в черном и с нашивками… Инар Дейндерт. Стоит истуканом и смотрит стеклянными глазами на планомерное уничтожение школы для девочек…
Эя закрыла глаза ладонями, чувствуя каково это видеть Эрлану.
– Неет!! – выкрикнул в отчаянье и сжал кулаки. – Это неправда! Ло-ожь!!
А на экране стало четко видно, что руки Инара связаны за спиной и объятья лейтенанта службы зачистки, всего лишь игра. Он указывает рукой на лучников, которых подвели к ним.
– Узнаешь? Эти уроды спалили мельберны. Дейтрин лишь ответ Эберхайму.
Инар повернулся к мужчине, и лицо его белело как пятно в темноте.
– Мельберны?
– Да. Мы взяли еще двух. Они тоже – люди Эберхайма. И замешаны в худшем. Крепись, но твоего брата и его семью убили. В убийстве участвовали все, чьи дети здесь. Мы всего лишь помогаем тебе отомстить.
– Нееет!!!…
Эя зажмурилась – она узнала этого лейтенанта – Тиль, биоробот. Тот или его предшественник – уже неважно.
По толпе прошел стон. Эрлан не устоял на ногах и опустился на колено. Ему было тошно от увиденного. Подумать о том, что много лет он служил убийце и был верен общей идее, которая оказалась ложью, было невыносимо.
– Его обманули, – проскрипел.
– Как и тебя. Но это не оправдывает вас. Ложь разрослась и косила всех благодаря вам. Вы продолжили ее множить, а не остановили. И сами давно стали изгоями.
Маэр махнул рукой и Эхинох выступил на место Ристана, крутанул шар, не касаясь.
Эя увидела уже известное – убийство Тихорецкой, затем стипп, смерть Займера и деттов.
Эрлан еще ниже склонил голову и молчал. Вина давила и без вмешательства хранителей, но то, что все это видит и Эрика – убивало его.
И вдруг, из толпы выступил Табир. Девушка в первую секунду и не узнала его, так давно не видела. Мужчина встал перед кругом и вперился в лицо Хранителя:
– Я был с погибшими и могу заявить, что все они искали смерти, знали, что их ждет и пошли на это добровольно. И я с ними. Любой из Порвершей может подтвердить, связавшись с миром предков – у погибших нет претензий к светлому рода Лой. Наоборот, они благодарны ему.
Радиш замер, отстраняясь, и косился то на Маэра, то на Табира, не зная, что сказать или предпринять.
– Я, конечно, могу, – проблеял, слабо представляя себе, как будет при всех вызывать усопших и узнавать у них правду.
– Не мычи! – процедил ему в ухо Самер. – Речь идет о Лой. Давай, связывайся со своими.
Порверш замялся, но под упорными взглядами детта и Хранителя, вздохнул и уставился в сторону, выискивая открытое место, чтобы вызвать нужные души. На возвышенности, на улице за толпой первым появился Займер. Встал,
– Эээ…ммм… они… улыбаются. Иии… да, претензий нет, – проблеял.
– Огник! – скривившись, выкрикнула Лала, и Самер вздохнул – ну кто ж за язык тянул? А с другой стороны, как осудишь?
– Жрец погиб случайно вместо меня, – сухо заметил Табир.
– И эта "случайность" на совести Эрлана Лой! – постановил Маэр, и махнул рукой детту – свободен. – Он множил ложь, и от нее гибли невинные!
Вейнер влетел в город, радуясь, что защита Нерса все еще воспринимает его как одного из жителей и не создает препятствий. Ночной кросс значительно вымотал его, но хоть был не напрасен. По улочкам Шах уже плелся, с трудом переставляя ноги. Дал себе передышку – умылся. И огляделся – тишина, никого. Правда Ежи шатает позади, но все равно страж не отстал.
– Отдыхай, – бросил ему и заставил себя вместо того чтобы посидеть и расслабиться хоть пять минут, двинуться на поиски своих. Он увидел собравшуюся толпу, как раз, когда Маэр оглашал следующий пункт обвинения.
– Эрлан Лой, ты презрел законы семьи и сожительствовал с девицей из светлых, а после, обманным путем, применив право не по праву, принудил к узам изначальную рода Лайлох, – прогремело над площадью.
Вейнер протиснулся и вытянулся, пытаясь увидеть, что происходит. Заметил брата, стоящего на колене, поникшего, как раздавленного, и бодрее, уже наплевав на вежливость, растолкал светлых, встал в первом ряду. И замер – Лой был бледен как смерть, но и Эрика, которую придерживал Май, выглядела не лучше. Само судилище Шаху показалось издевательской сценкой, а вот висящий в воздухе шар, выказывающий физиономию весьма симпатичной девицы, подтверждал слова Дейндерта и приводил к одному выводу, сразу многое и объясняя и ставя на свои места.
Эран играл желваками, упорно сохраняя молчание. Ему нечего было ответить на последнее обвинение, и он боялся даже почувствовать взгляд Эйорики. Был уверен, что он полон презрения. И он принимал его. Она хранила себя для него, а он не смог, не устоял и был с другой. Да, не любил, но что это меняет? Он оскорбил и унизил ту, что согласилась стать его. И в этом контексте насильное применение права выглядело особо кощунственно.
По толпе шло гудение, светлые откровенно возмущались, хоть и старались сдерживаться. Слишком много обвинений, слишком тяжких, и спору нет – Маэр прав, вынеся это на открытый суд и тем, дав понять, что приговор будет однозначен.
Эхинох ждал ответа от Лой, но тот и взгляда не поднял – стоял покаянно и прятал лицо.
– Обвинение признано! – огласил и притянул к себе шар. Он лег ему на ладонь уже обычным, маленьким шлифованным хрусталем.
– И так, Эрлан Лой! – встал Маэр, и все стихли. – Ты признан виновным во многих злодеяниях. Ты попрал все законы и множил ненависть, усиливая раздоры и сея ложь. Ты сам стал ложью, и пришла пора остановить ее. Отныне ты лишаешься права и становишься изгоем. Тебе больше нет места среди нас. Твоя ветвь будет пресечена! – грохнул тростью по камням.