Проект «Hydra Sapiens»
Шрифт:
В тот трагический день Семья с удивлением поняла, что произошел какой-то крутой поворот в их жизни, они впервые признались себе, что они все любят друг друга, что они не могут друг без друга, точь-в-точь как описано в этих волшебных, удивительных книгах. Но что же все-таки делать?
Решение возникло случайно, «Вот бы Свет-мой была бы мальчиком», – печально произнёс Радость…
Процедура подлога разрабатывалась и готовилась больше недели и обошлась в кругленькую сумму, которую собрали с трудом, после чего они почти два месяца голодали. Были внесены изменения в журнал Повитухи, принимавшей роды в их квартале, уничтожены якобы украденные патронажные записи Доктора. И Повитуха, и Доктор запросили за своё молчание столько денег, что четвёртая дочь Морская втайне,
Когда всё закончилось и нужную сумму набрали, Морская поняла, что она беременна. Это вызвало замешательство, сама девушка сильно расстроилась и испугалась, стыдясь рассказать даже Матери, что понятия не имеет, кто отец её будущего ребёнка, но мудрый Отец сказал, что это, наоборот, хорошо – И в Семье, возможно, снова родится мальчик. А ведь именно это им и было нужно!
Тем временем огромная сумма при посредничестве всё той же Повитухи была передана родителям одного малыша из соседнего квартала, которого те согласились передать Семье как бы в аренду на один день для прохождения процедуры регистрации. Малыш был такой же рыженький и кругленький, как и Свет-мой, но очень крупный для своего возраста, его ещё не регистрировали и должны были регистрировать только через три месяца. Процедура прошла гладко. Мальчик ещё не говорил, вёл себя благодушно, родители привели его в контору в конце дня, когда Регистратор уже устал и вряд ли бы запомнил посетителей.
Так последняя девочка в семье стала Воином и получила очень распространенное в средних слоях, но гордое имя – Дуб. Через несколько лет она вступила в армию, а в семь лет переселилась вместе с другими в Казармы, где и начались беспрерывные тренировки и подготовка к Священной Войне, которую вело Правительство где-то на Юге против безбожных кровожадных дикарей.
Всё больше и больше денег выделялось на тренировки Воинов, на строительство тренировочных полигонов, на пропаганду патриотизма и богобоязни, но в Городе всё больше и больше рождалось слабых детей, всё меньше и меньше мальчиков, и уже некуда было девать Музыкантов, а интернаты для детей-инвалидов давно уже закрыли свои двери из-за отсутствия свободных мест и надлежащего субсидирования.
Особенно это стало актуально в последние десятилетия: дети с разнообразнейшими дефектами стали рождаться всё чаще, старики утверждали, что значительно чаще. Да и Доктора, правда неохотно, подтверждали тот факт, что настолько родственные двоюродные связи все-таки, наверное, отражаются на здоровье поколений. Городской Совет даже выдвинул программу поощрения продажи и обмена девочек для дальнородственных семей. Однако официальная причина всё большего распространения врожденных уродств и ослабления здоровья нации называлась, как обычно, одна – Божья кара людям за явно недостаточные усилия горожан в Священной войне против диких племен, населяющих Юг долины.
Отец же по этому поводу имел своё мнение и старался объяснить это своим домашним. Во-первых, по всем признакам никаких «диких» племён не существует, и вообще непонятно, что это за война такая? Он много читал про войны и много думал об этом. А во-вторых, он рассказывал детям про описываемую в его чудесных книгах форму брака, когда, наоборот, запрещены и Богом, и государством именно близкородственные связи и когда люди вступают в брак торжественно, самостоятельно выбирая себе спутника жизни. Отец называл это «по любви». Именно эта форма брака, утверждал он, является правильной и непротивной природе, именно от такого брака должны рождаться здоровые дети и даже, если хотите, самые сильные Воины!
Именно поэтому Отец вовсе не огорчился,
Тогда все поняли, что она, их кормилица и всеобщая любимица, если что-то опять не предпринять, практически уже мертва…
«Господи, кто придумал эти дикие порядки, эту страшную, но такую спокойную и такую бесконечную Войну? и почему, почему всех это устраивает? Это же дикость какая-то! и что вообще теперь делать? Как со всем этим жить?» – Отец бессильно сжимал кулаки и думал, думал, думал…
Он не знал и не ведал, что именно на этой земле уже в какой-то далёкой неизвестной истории, в какие-то незапамятные времена, почти не оставившие после себя воспоминаний, кроме чудом сохранившихся полуистлевших и теперь повсеместно запрещённый печатных книг, дети уже вели беспрерывную и почти никому не заметную войну – В рядах регулярной армии единственного народа, вставшего во весь рост против ощетинившегося и набирающего силу зла.
Он знал, чего он хочет, понимал, что вряд ли сможет это осуществить, но любопытство и решимость уже настолько созрели в нём, что впервые в жизни он испытал такое возбуждение, по сравнению с которым ни страх наказания, ни сладость женщины, ни винный хмель ничего не значат!
Возница отдыхал почти две недели. Заменил колесо у телеги, ещё кое-что починил. Запрягал всего два раза – соседи уговорили съездить на рынок, запастись на неделю провизией, а другой раз сам отправился с женой и Кухаркой к Северным воротам, где распродавали имущество, конфискованное у нескольких Семей за какие-то преступления.
Прибарахлился немного, купил кое-что из посуды, кое-какую мебелишку для нового флигеля. В общем – отдыхал. Но работа не заставила себя долго ждать, явился гонец из Гарнизона и сообщил, что завтра выступать. «С кем?» – поинтересовался Возница. «С младшей ротой!» – крикнул тот, уже убегая.
Странное чувство посетило Возницу. Раньше он ждал с нетерпением, когда его позовут, когда вслед за колонной Воинов они выйдут из Города и встанут обозом в высохшем русле реки. Причастность к Священной Войне и вместе с тем почти полная безопасность, хорошее жалование, премиальные, уважение горожан – всё это будоражило кровь, радовало, наполняло сердце гордостью, рвением и сладостным сознанием собственной исключительности.
А кроме того, Тайна, за которую ему платили! Великая Тайна. Вряд ли кто-нибудь из коллег хотя бы раз подумал о том, чтобы сменить работу. Возница даже и не помнил, чтобы кто-нибудь сам ушёл. Старый Возница или умирал, или его списывали по болезни – С почётом, с пенсией, с сохранением чувства братства, причастности к Тайне…
Сегодня же как-то тоскливо стало на душе.
Приказал Кухарке собрать ужин, но есть не стал. Жена – старшая из дочерей родного брата, зная, что он это любит, надушилась цветочными духами, раньше ушла в спальню, выставила на прикроватный столик початую бутылку сладкого вина и серебряную тарелочку с инжиром, сушенным ещё в прошлом году. Он пришел к ней поздно, ковырялся весь вечер в подвале. Она даже скинула рубашку, тихонько поджидая его, поглаживая собственные бедра, лаская грудь. Он же плюхнулся на постель и собрался спать. Она, было, прижалась к нему, но он грубо одернул её и засопел, подавленный какими-то переживаниями. Вскоре он захрапел, с перерывами, тревожно, на мгновения вываливаясь из сна. Всю ночь Возница крутился в постели, пару раз вставал до ветру. Утром вскочил засветло, намного раньше, чем обычно. Быстро оделся и укатил. Музыкант, с раннего утра шляющийся по дому, сообщил, что Отец даже не перекусил…