Проект "Мессия"
Шрифт:
По меркам людей доктор Нада стар. Ему больше ста лет. Для латирийца это сверх почтенный возраст. Интересно, что он думает о смерти? Скопировал ли он свою память в оптоларс? Хочет ли он жить бесконечно?
Двери открываются, входит лейтенант Аринэ. Не говоря ни слова, она посылает с экрана планшета информацию сразу на смотровое окно, стекло темнеет и покрывается сеткой. На сетке появляется карта.
— В проливе у Трех столбов произошел взрыв и образовалась магнитная аномалия, её эпицентр имеет очень сильный заряд, ни один визор не дает картинки. По структуре остаточного вещества это не похоже
— Вы нашли девчонку и авара? — охрипшим голосом спрашивает премьер-министр.
— Система еще анализирует данные, — спокойно отвечает ей лейтенант Аринэ.
Кодао снова не может совладать с собой. Теперь она набрасывается на Аринэ.
—Лейтенант, знаете ли вы вообще, что здесь делаете или мэтресс настолько простерилизовала ваши мозги, что вы разучились думать самостоятельно?
Доктор отводит взгляд и прикрывает глаза рукой, ему неприятно поведение Кодао.
— Вам стыдно, доктор? — спрашивает Десять. — Не знала, что вы так чувствительны!
— Я всегда считал, что науку надо отделять от политики, понимаете? — отвечает доктор Нада.
— Это уже не наука и не политика, это война, доктор, а на войне есть стороны, привыкайте!
Нигири Кодао продолжает выкрикивать приказы:
— Кто-то должен навести здесь порядок! Вызовите сюда немедленно адмирала Эвориана!
— Наше сотрудничество всегда можно прекратить, — очень твердо отвечает лейтенант Аринэ.
— Сотрудничество? — узкое длинное лицо Нигири Кодао вытягивается еще сильнее. — Вы работаете на меня!
Аринэ лишь сильнее сжимает руки за спиной. Два андра рядом с Нигири падают на палубу и остаются лежать без движения. Премьер-министр оборачивается и долго, не понимающе, смотрит на своих телохранителей.
— Корвет “Эреб” будет готов к отлету через четверть часа. За вами придут и проводят. Всего доброго, премьер-министр! — говорит лейтенант Аринэ и поворачивается к доктору Нада. — Если понадоблюсь, я буду на мостике.
— Спасибо, лейтенант, — говорит Ларс Нада. — Я был сегодня у вашей сестры, ее состояние можно назвать стабильным. Десять внимательно наблюдает за лицом Аринэ, но лейтенант не реагирует. Не дрогнув и не проявив ни тени почтительности, она покидает палубу. Потом приходит охрана и выводит Нигири Кодао. Премьер министр ошарашена и не сопротивляется. Выбора ей не оставили. Гнев вылился и ее слегка шатает от бессилия.
Ну что ж, доктор выбрал сторону и теперь у них есть еще один враг.
На экране панорамного окна текут данные. Много цифр и графиков, сплошная математика. Люди слепые и неверующие, видят только цифры и физические параметры.
— Мы говорили об изначальных технологиях, Десять, — продолжает доктор. — Вы можете извлекать информацию из этой оболочки? Её память вам подчиняется?
Десять молчит и улыбается.
— Поймите, Десять, на нас лежит большая ответственность! — доктор тяжело вздыхает. — Мы не можем позволить Ордену решать судьбу всех людей на Алькаане. Они владеют знаниями, но их равнодушие намного хуже, чем живая, человеческая алчность и жажда власти. Они выбрали путь отчужденности, путь вне времени, вне плоти, их не интересует будущее живых людей! Наше будущее!
—Вам
Доктор качает головой и поджимает губы, он ищет соответствующую реакцию, но не находит и снова вздыхает.
— Пусть будет по-вашему, — отвечает он. — А мы тогда кто?
— Мы — плоть и кости, но они не более чем форма для памяти, а то, что вы называете жизнью — всего лишь функция сохранения и воспроизведения информации.
Доктор выглядит опечаленным, кажется, он, наконец, понял, что Десять больше не Десять, что слияние памяти вируса и памяти мэтресс лен Валлин создало кого-то совершенно иного.
— Ну что ж, — говорит доктор. — Значит мы несомненно идём по стопам наших предков. Путь бесконечности — путь прогресса, не так ли? Это позволит нам сохранить ресурсы Алькаана, пока мы сами не научимся возобновлять их.
Десять смеётся.
— Желаю вам удачи на этом пути, а я пока предпочту так далеко не заглядывать, сначала нам нужен бессмертный символ для будущей бесконечной империи, нельзя построить мир, пропустив фундамент.
Экран перед ними светлеет, сетка пропадает и появляется изображение. Картинка не очень четкая, будто кто-то рассыпал по экрану песок.
Механический голос из динамика сообщает:
— Параметры атмосферы изменены.
Доктор берет стакан со столика и смотрит на экран. Пока доктор пьет воду, Десять смотрит на экран, где зарождается смертельная ловушка — песчаная буря. На масштаб охвата, на формулу расчета времени и на бегущие цифры обратного отсчета. И думает, как это иронично — время идет! Еще немного и она научиться распознавать, что есть сейчас, что было сейчас и что будет сейчас и тогда сможет управлять вероятностями, как это делала мэтресс Ванесса лен Валлин, а пока ей остается только помнить, смотреть и планировать.
Крейсер "Сухой"
— Девять-четырнадцать, слышишь меня? Синий-синий, отвечай! Единый их раздери, что они сделали с твоим бесом? Простите, сэр, я не знаю что с ней! На позывные реакции нет, сенсоры ни на что не отвечают и выгрузка недоступна! Мы установили дублирующую внешнюю корону и подключили к мозгу, жду пойдут ли визуальные данные.
— Разбуди ее, дай Гемони, я должен знать, это все еще она или уже нет.
— Пытаюсь, сэр!
Память девять-четырнадцать говорит ей, что первый голос принадлежит старшему лейтенанту Шейзи дай Гемони, ее оператору, а второй голос контр-адмиралу Николасу Эвориану. Одному из приближенных Эмиля Археса.
— Девять-четырнадцать, — говорит голос адмирала. — Ты слышишь меня?
Она не помнит, как оказалась на крейсере, но знает, что называет он “Сухой”, а адмирал Эвориан что-то значит для девять-четырнадцать.
Она перебирает осколки её жизни как четки, пытаясь привести мысли в порядок. Колодец памяти волнуется, волны то и дело выбрасывают на берег очередной отполированный камушек, возвращая её в другое время, в мир Сопредельных Штатов Латирии, для которого она умерла.