Проект «Оборотень». Пенталогия
Шрифт:
Оглушительный взрыв рвет стальную дверь, словно бумажный лист. Осколки рикошетом падают к нашим ногам. Звук еще летит, дробясь бесконечными переходами, а мы уже врываемся в широкий коридор. Хруст выбиваемых дверей, разрывы шоковых гранат и нарочито громкие крики, заполняют его без остатка. Впереди – серверная. Опять стальная дверь, но уже не такая серьезная. Выскочивший из-под моей руки сапер секунду осматривает ее, а потом, вынув из кармана бесформенный белесый пакет, приклеивает
Негромкий взрыв, и я вкатываюсь в помещение, успев в последний момент нырнуть вправо от очереди из короткоствольного «Риасса», которая минует меня, оставляя в стене выщербленный след. Серия коротких хлопков заставляет ее резко вильнуть вверх, а затем и вовсе остановиться.
Все. Два трупа, опрокинутые на столы, один пленный, у которого хватило мозгов вовремя бросить оружие, и девочка в каком-то грязном тряпье под аппаратным столом.
– Красная группа?
Доратх откликнулся мгновенно, но голос его странно дребезжал.
– Красная порядок.
– Что у тебя с голосом?
– Осколком зацепило. Ничего страшного, – недовольно ответил Доратх.
– Ладно, ладно. Белая группа?
– Белая порядок.
– Ирх, как аппаратура?
– Немного повредили резервный энерговвод.
– «Немного» – это как?
– Ну, искрит, чуть-чуть дымит. Сейчас отключим и проветрим.
– Хорошо.
– Зеленая?
– Увязли…
– В чем дело?
– Пулемет…
– Справитесь?
– Заканчиваем рикошетную мину.
– А просто гранатой?
– Пробовали. Бронещит. Попробуем достать через потолок.
– Ясно. Не затягивайте!
Я осмотрелся. Оставшиеся в живых на коленях стояли в коридоре. Их руки были стянуты за спиной короткими пластиковыми ремешками, заменявшими нам наручники. Слева, в аппаратной, толпились люди, и раздавался тихий визг или, скорее, вой, поражавший своей безысходностью. Я подошел, раздвинул руками народ и увидел маленькую светловолосую девушку, закутанную в какие-то невероятные тряпки. Она забилась в самый угол под столом. На все предложения выйти она только тихо выла и сжимала свои маленькие кулачки, прижатые к груди.
Я стянул с головы бронешлем и протянул его за спину.
– Связистам – восстановить связь. Ролик в эфир, дворец на линию, трансляция через тридцать эан. Вход под охрану. Здание под зачистку. Исполнять.
Из руки шлем куда-то сам собой делся, а за моей спиной раздался шум напряженной и деятельной возни.
– Командир?
– Да?
Я обернулся. Рядом стоял адъютант с гражданской женщиной.
– Командир, это врач телецентра…
– Ну и?
–
Врач, дама строгого вида в желтом балахоне с эмблемой гражданской медслужбы на рукаве, не дала ему закончить.
– Генерал, я требую, чтобы вы вытащили ее из-под стола и помогли мне сделать ей инъекцию. Девушка нуждается в лечении и реабилитации. Ваши люди и так достаточно напугали ее.
– Доктор, я не знаю, какой ты там специалист, но лечение бывает разным.
Я присел на корточки и оказался нос к носу с немного распухшим от слез и неглубоких царапин, но все равно очаровательным личиком с красивыми светло-карими глазами.
– Они тебя насиловали?
Едва заметный кивок.
– О чем ты думала, когда они это делали? Наверное, хочешь убить их?
– Да, – тихо, почти шепотом ответила девушка.
– Ты когда-нибудь убивала?
Она замотала головой.
– Нет.
Голосок у нее был тоненький, но мягкий. Вот суки, она же совсем ребенок!
– Хочешь попробовать?
Ее глаза стали огромными и совершенно круглыми.
– Пойдем.
Я сдернул перчатку и протянул ей руку.
Она выбралась из-под стола, неловко придерживая на груди какое-то рванье. Я дернул сбросовое кольцо, расстегивая подвеску, и свалил ее в руки адъютанту, затем стянул броню и, расстегнув свою куртку, набросил ее на плечи девушке.
– Как тебя зовут? – спросил я, натягивая подвеску поверх бронежилета.
– Ла Тои…
Я взглядом нашел своего адъютанта. Встретившись со мной глазами, он подскочил с немым вопросом.
– Где пленные?
– Арестованные?
– Я сказал «пленные», значит, пленные!
Лиро моргнул.
– В комнате отдыха. Это рядом.
– Проводи.
Сзади что-то негромко вякнула докторица. Я сделал вид, будто не услышал.
Комната отдыха представляла собой зал с диванами по бокам и большим, во всю стену экраном. В этом зале стояли, сидели и лежали человек двадцать-тридцать под охраной моих ребят и офицеров Рохара. Один контрразведчик был ранен в голову, но держался молодцом.
– Пленных в линию! – скомандовал я.
После небольшой суеты, сопровождавшейся чувствительными тычками прикладами, все пленные были построены в две шеренги.
– Посмотри, – сказал я, обращаясь к Ла Тои. – Есть среди них те, кто сделал это?
– Этот и этот, – показала она рукой.
– Все?
– Остальных нет.
– Наверное, среди убитых, – предположил Лиро.
– Вывести на середину!
Солдата и офицера, на которых указала девушка, вывели на середину зала.