Проект «Оборотень». Пенталогия
Шрифт:
Рвануло качественно. Видимо, запасливые парни из обслуги всерьез рассчитывали сделать больше одного выстрела и подтащили несколько ящиков с зарядами.
Внезапно по бетону над моей головой что-то шмякнуло, и мне на волосы и за шиворот коротко сыпануло бетонной крошкой.
Быстро сменив позицию, я стал высматривать коллегу.
Этот идиот нашелся очень быстро, потому что для собственного удобства пошире распахнул огромное двустворчатое окно.
– Ирх?
– На связи.
– Горящий бэтр видишь?
– Ну?
– Через некоторое время за ним или рядом начнет собираться народ
– Понял, – ответил Ша Ирх и отключился.
Так, все это хорошо, но мне нужна голова этого ублюдка Радоха. Вопрос, где эту бестолковую голову сейчас носит, оставался открытым. Правда, можно поговорить с пленными. Аккуратно откатившись со своей позиции, я жестом подозвал одного из своих солдат.
– Киро, бери ружье, обоймы возьмешь у Лиро Ди. Там, – махнул я в сторону выхода, – стадо одуревших от крови иясси. Все понятно?
Короткий кивок одного из лучших моих снайперов был мне ответом. Уже стоя в лифте, я успел увидеть, как аккуратно и обстоятельно он обустраивается на огневой позиции, словно собираясь провести там несколько дней. Хотя, я думаю, после двух-трех выстрелов ничего, кроме гильз размером с ладонь, там и не найдешь.
Вновь поднявшись на этаж, где собирали всех пленных, я обратил внимание, что их стало намного больше. Видимо, проводившие зачистку солдаты повыковыривали повстанцев из всех щелей. Конечно, среди них были и просто обманутые, но наверняка были и те, кто участвовал в перевороте совершенно сознательно, надеясь на блага, которые посыпятся на его участников в случае удачного завершения. Теперь, когда они превратились в деморализованное стадо, уже не было нужды ни в каких жестких мерах. Имперские прокуроры позже раздадут всем по заслугам.
Стоя в комнате, куда набили около сотни человек, я размышлял о том, что допрашивать их по одному у меня совершенно нет времени.
Мои колебания совершенно неожиданно прервал один из людей Рохара.
– Информация? – спросил он меня.
Да, говоруном его не назовешь. В ответ я кивнул и так же коротко сказал:
– Штаб заговорщиков, Ши Радох, местонахождение.
Вместо ответа он протянул руку к моему адъютанту. И тот, видимо, его понял, так как после короткой возни с планшетом достал карту города.
Расстелив лист прямо на полу в коридоре, он тонким пишущим стержнем поставил на одном из домов символ, обозначавший штаб вообще, и маленькую пометку, сообщавшую, что штаб вражеский. Затем недалеко от первого значка аккуратно выписал флажок, означавший расположение резиденции главы вражеских войск. Глядя на его руки художника, выводившие с каллиграфической точностью все эти значки, я подумал о том, что в который раз война забирает себе самых талантливых и способных.
Все было понятно. Оставалось немного. Я включил ручной переговорник и вызвал Ирха.
– На связи.
– Ирх! Оставляю тебе этот курятник. В принципе, через час-два можешь сваливать в кусты. Только не забудь здесь выключить свет. Хотя было бы идеально, если ты продержишься до рассвета. Но если прижмут серьезно, уходи через канализацию. Понял?
– Все понял. Держать до рассвета.
– Конец связи.
– Удачной охоты, командир!
–
– Доратх?
Доратх, не отходивший со своими людьми от меня ни на шаг, мгновенно шагнул ближе…
– Командир?
Глядя ему в глаза, я внятно, насколько мог, произнес:
– Доратх. Нам предстоит тяжелая охота. Нужно выковырять урода, затеявшего бойню. В крови будем просто по уши. И еще неизвестно, оправдают нас или осудят.
Он помедлил немного, а потом, словно стесняясь, сказал:
– Командир! Я знаю, ты ничего этого не помнишь, но я был с тобой там, – он мотнул головой назад, – на Игинцар. И ребята тоже. Когда ты сказал, что нас предали и бросили, мы тебе не поверили. Потом ты сказал нам, что половина уходящих с тобой в прорыв выйдет из окружения, и мы тебе снова не поверили. Когда сорок из пятидесяти вышли к реке, и ты сказал, что смертей больше не будет, мы не поверили тебе в последний раз. С тех пор мы верим только тебе. Говори, что нужно сделать, и мы сделаем это.
Шесть пар глаз внимательно смотрели на меня. А я ничего не мог сказать. Огромный ватный комок стоял у меня в горле и никуда не хотел деваться.
С огромным трудом я проглотил его и просто махнул рукой, подавая знак «вперед».
И вновь мы спустились в канализацию. Правда, на этот раз ненадолго, и под аккомпанемент голоска Ло Ис. Каким-то образом она наладила одностороннюю связь со мной. Таким образом, я мог слушать своеобразную трансляцию свежих событий.
– Один-два. Два-два. Три-три.
Это означало, что и у дворца, и у телебашни шел бой средней интенсивности, а вот управление безопасности очень крепко прижали.
Простенький код давал мне тем не менее гарантию, что никто не разберется, о чем идет речь и для кого предназначены сообщения.
Я достал карту и сверил маршрут. Все правильно. Боковой ход, метров десять влево и вверх, на свежий воздух.
Но воздух оказался еще той свежести. Рядом с люком, из которого мы вылезли, горел перевернутый автомобиль, распространяя вокруг едкий запах жженого пластика. Улица была пуста, и лишь в конце была перегорожена завалом из какого-то мусора. Оттуда слышалась стрельба и крики. Любопытно, конечно, посмотреть, кто кому бьет морду, но пока не до этого. Короткими перебежками мы скользили по темной улице к небольшому парку, в котором стояло красивое шестиэтажное старинное здание, принадлежащее городской мэрии. Именно в нем, согласно полученной от пленных информации, и располагался штаб заговорщиков. По неизвестной мне причине карта коммуникаций центра города отсутствовала. Поэтому приходилось, несмотря на громадный риск, идти открыто.
Собственно, парка как такового уже не было. Десятка два гусеничных рейдеров и бронетранспортеров, занявших оборону вокруг здания, превратили его в скопище затоптанных в грязь обломков деревьев и мраморной крошки. Вот все, что осталось от фонтанов и тенистых аллей. На крыше здания суетились зенитчики со станковыми ракетными установками «Алих», вокруг бегал разнообразный народ, кто-то даже варил себе еду на костре. Несмотря ни на что, бардак был только кажущимся. Регулярно происходила смена постов, на входе проверялись документы. Но, несмотря на это, мы решили прорываться.