Проект особого значения. Версия 20.24
Шрифт:
Много времени на сборы ему не потребовалось. Он поел и быстро оделся. Сумка с вещами уже ждала в коридоре. Осмотрев квартиру, Морозов взял еще меч и книгу. Уже достал ключи, когда взгляд остановился на двери. Там была надпись: «Мироходец – это звучит гордо!»
Глава 3
Алексей спешил на самолет, когда его взгляд споткнулся о силуэт в толпе. Узнал человека по походке, больше ни у кого такой не было. Знакомый проторенной дорожкой и с ящиком в руках шел в научно-исследовательский институт. Морозов бросил быстрый взгляд
Догнал члена команды только внутри. Вагнер по привычке заполнял документы на свои поделки. Кажется, сегодня он принес их больше, чем обычно. Логично, ведь грядет последнее испытание в Мироходцы: говорят, что выживают далеко не все.
– Рихард, мы опоздаем на самолет.
– Они должны все проверить, вдруг возникнут вопросы.
– Я этим займусь, – Морозов положил руку ему на плечо. – А ты беги за вещами.
Рихард кивнул и удалился.
Морозов часто бывал в гараже у Вагнера, иногда даже помогал. Рихард не любил рассказывать о своих находках, но если его вынуждали, то Алексею, имеющему техническое образование, приходилось быть переводчиком.
Вскоре они встретились у входа в НИИ.
– Как все прошло? – взволнованно спросил Рихард.
– Штатно. Ты сдаешь сюда изобретения весь свой цикл жизни, они понимают тебя с полуслова.
– Человек несовершенен.
– Идем.
По пути наткнулись на очередного сумасшедшего с плакатом «Свобода. Равенство. Справедливость». Бить таких запрещали, просто просили сообщать, чтобы забирать на лечение. В любом обществе найдутся те, кто не сможет в нем ужиться. Обычно таких пара процентов. Если процедуры не помогали, то инакомыслящих отправляли на общественные работы.
После войны и создания общего языка встал вопрос о том, что прошло проверку временем и следует взять с собой в будущее, а что оставить в прошлом. Слова «свобода», «равенство», «справедливость» посчитали вредными и не отвечающими на вызовы нового мира. Морозов, проходя мимо, усмехнулся, ему ближе были слова «долг», «служение» и «братство».
На самолет они успели, правда, впритык. Хотя, скорее всего, цикл их ожидания был настроен на самого медленного. В аэропорту к ним присоединились другие члены команды. Никто не переживал. Будто они отправляются не на последнее испытание, а летят на очередной матч Единой лиги. Один Джон, как всегда, спал на ходу. Он ночью либо программировал, либо играл в компьютерные игры. Из-за всех этих увлечений у него совсем не оставалось времени на основные циклы: «создание семьи», «воспитание следующего поколения».
– Капитан, тебе там какие-то вояки машут, – Йорам Вайсман обратил внимание Алексея на группу людей в летной форме.
– Похожи на твою бывшую банду, генерал Мороз, – усмехнулся Себриан Кортес.
– Я отойду.
Морозов поздоровался с бывшими сослуживцами. Они все учились в одной школе и благополучно завершили ЦИКЛ летной подготовки. Испробовали все: от винтокрылых монстров до архонтов – боевых летных костюмов. Воспоминания сразу захлестнули Алексея, в голову полезли события из прошлого.
–
– Использование искусственного разума в архонтах невыгодно, а искусственный интеллект не способен справиться с тонкостями: отличить добро от зла, важное от пустякового, работающее от сломанного. Не может соединить разное, собирать неоднородное – без человека пока никуда.
– Мы бы могли управлять ими на расстоянии.
– Тебе нужно принимать решение здесь и сейчас, а связи между оператором и машиной может не быть, – был дан ответ еще молодому Морозову в академии.
– Какими судьбами в наш провинциальный городок? – Морозов спросил их напрямую, вырвавшись из прошлого.
– Да вот, говорят, ваш НИИ продвинулся в изучении космических двигателей.
– Нас послали в гости.
– Посмотреть, разведать.
– Это, наверное, все Рихард, – Алексей указал в сторону будущих Мироходцев. – Он там собрал все грамоты и гранты, какие только были.
– Вижу, вас наконец отправляют на последнее испытание… – летчик увидел в стекло, в очереди к какому именно самолету они стоят. На таких на матчи не развозят. – Поздравляю, генерал.
– Да, возможно, переведут в космические войска.
– Если нет, пиши.
– Да, давно не отдыхали. Наверное, совсем прыжки с парашютом разлюбил.
– Семейный человек не должен подвергать себя излишнему риску.
Все улыбнулись, поняв, о чем он. Ведь каждый последующий прыжок был после очередного стакана водки. Чем больше выпито, тем труднее приземлиться. Обычно они размечали поле наподобие доски для дартса и пытались попасть в середину. А человек внизу подсчитывал очки. Самые стойкие могли прыгать до полуночи, ориентируясь на пламя костров.
Морозов поднялся на борт самолета последним. Кортес о чем-то мило беседовал сразу с двумя бортпроводницами. Йорам листал философский журнал, Джон уже спал, а Саске смотрел аниме. Рихарда нигде не было, но, скорее всего, тот уже пролез в кабину пилота и донимал экипаж. Алексей сел рядом с Милуном, тот углубился в свой бесконечный список песен на ноутбуке.
– Уважаемые пассажиры рейса 191. Меня зовут Рихард Вагнер. С превеликой скорбью сообщаю, что вести самолет доверили роботу. Поэтому я вынужден занять место второго пилота и следить, чтобы этот электронный болван нас не угробил. Желаю всем комфортного полета. К сожалению, не смогу быть с вами и смеяться над вашими глупыми шутками.
– У нас глупые шутки? – возмутился Милун.
– Это единственное, что ты услышал? – помотал головой и усмехнулся Себриан.
– У нас глупые шутки.
– Они просто из сферы, которая от Рихарда далека. Над хоккейными он смеется дай боже, – напомнил Йорам.
– Да, а ваши пошлые скабрезности он старается пропускать мимо ушей из-за строгого воспитания, – дополнил Алексей и пристегнулся.
– У нас глупые шутки.
Реактивный лебедь с ревом сразу взмыл в небо. Савич расстроился и бросил поиск музыки, решил заняться сайтом клуба.