Проект «Пианист»
Шрифт:
Хани не было нужды видеть его глаза, чтобы сказать – Хал лжет. Он наслаждался этим поцелуем не меньше нее.
– Ну вот, – пробормотал он, осторожно ведя ее по плитке. – Тебя проводили домой и поцеловали на ночь. Считай, твое свидание спасли.
Хани смотрела ему вслед, понимая, что практически весь вечер провела не с тем мужчиной.
***
Хал закрыл дверь и потянулся за бутылкой виски, которую оставил на
Хал поднес бутылку к губам, смывая алкоголем сладость губ Хани. Он грандиозно облажался. Было так легко списать оплошность на виски – и именно это он и сделает при следующей их встрече. Теперь, когда все закончилось, этот поцелуй служил лишь напоминанием о том, что исчезло из жизни Хала, о женщине, которая обещала быть с ним вечно до тех пор, пока вечность не стала значить жизнь с человеком, который больше не может ее видеть.
Он любил и из-за аварии потерял. А потом терял и терял до тех пор, пока терять стало нечего. Ресторан? Продан. Машины? Выставлены на аукцион. Невеста? Она попыталась приспособиться, но на самом деле любила прежнюю жизнь Хала не меньше, чем его самого. Жертва оказалась слишком велика. А теперь он оказался в этом доме, и его план найти способ жить одному уже натолкнулся на препятствие в лице сумасбродной соседки, старающейся словить свой чертов ускользающий оргазм. Не стоило ее целовать. Он ничего не мог ей предложить. За долгие темные дни и ночи после аварии Хал четко осознал одно: теперь в его жизни нет места романтике. Он больше не подпустит к себе ни одну женщину. Она либо бросит его, решив, что подобная жизнь слишком сложна, либо исстрадается, подстраиваясь под такое существование. Ему не нужны ни нянька, ни поводырь. Пора самому научиться жить в этом долбаном кошмаре.
Хал пробрался к кровати и от души пожалел, что не может повернуть время вспять и остаться в квартире, когда услышит шаги Хани.
Глава 8
– То есть он тебя даже на прощание не поцеловал? – с отвращением переспросила Таша, насыпая сахар в кофе на крохотной кухоньке Хани.
– Не уверена, что он вообще заметил, как я ушла, – ответила та, вспомнив поцелуй Хала.
Таша пришла буквально пять минут назад, заскочив к подруге перед рабочим рейсом в Дубай, дабы справиться о пианисте нумеро уно, как она назвала Дино.
– Если хочешь знать, пианист нумеро уно оказался эль дерьмом, – мрачно сообщила Хани. – Думаю, будет лучше, если мы оставим в покое всю эту глупую затею с пианистом.
– Черта с два, Ханисакл, – ухмыльнулась Таша. – Мы только разогреваемся. Нелл уже кого-то подыскала.
Хани застонала, гадая, почему продолжает с ними дружить.
– Кто он?
– Учитель музыки, работает с ней в одной школе. – Таша подула на кофе. – Надо же, правильные Нелл и Саймон ударились во все тяжкие! Держу пари, ему нравится, когда его шлепают. Боже, а вдруг он купил подгузник для взрослых и потребовал, чтобы с ним обращались как с большим ребенком? Что ты смотришь, это не так уж невероятно. Я по телевизору видела.
– Уверена, они в такие крайности не бросятся. В любом случае хорошо, что ребята решили освежить отношения.
Таша философски пожала плечами.
– Раз уж они ребенка сделали, то Саймон неплохой любовник.
– Именно.
– И он доводит Нелл до оргазма, – прибавила Таша. – Я проверила, возможно ли родиться без гена, отвечающего за оргазм. Нет, невозможно. Раз клитор есть – то и кончить реально. У тебя же есть клитор?
– Блин, Таша! Я еще позавтракать не успела.
Таша осуждающе посмотрела на подругу.
– Если уж Саймон может говорить о вибраторах за мюсли, то и ты не обломаешься обсудить женскую физиологию за утренним кофе.
– Ладно, – вздохнула Хани. – Да, когда я последний раз смотрела, клитор у меня был. Не то чтобы я прям проверяла, но суть ты поняла.
– Вот и славно. Будем надеяться, что пианист нумеро дуо сумеет тебе помочь.
– А если у меня клитор сломан?
Таша допила кофе.
– Прям уж сломан. Просто неисправен. Тебе нужен мужчина, который его починит.
Второй раз с прихода Таши Хани подумала о Хале и второй же раз придержала мысли при себе. Стоит подруге узнать, что сексуальный сосед вчера свел Хани с ума, и она начнет охотиться за ним как гончая, лишь бы разузнать побольше. Хал явно не обрадуется, если к нему станет ломиться чужой – и неважно, утро сейчас, день или ночь. Он наверняка нагрубит, а по необъяснимой причине Хани не хотелось, чтобы Таша плохо о нем думала.
Пару минут спустя подруга рыжим вихрем выпорхнула из дома, пообещав, мол, второй пианист окажется лучше. А Хани задумчиво посмотрела на соседнюю дверь.
***
На следующей неделе Кристофер влетел в магазин и ткнул костлявым пальцем поочередно в Хани, Люсиль и Мими:
– Ты, ты и ты.
Все молча уставились на своего высокого лысеющего босса в плохо сидящем костюме.
– Ваших рук дело? – рявкнул он, швырнув на прилавок рядом с кассой номер местной газеты.
Заголовок над фотографией дома гласил, что резидентам грозит остаться на улице.
– Устроили дешевую показуху, чтобы спасти магазин? Еще раз что-нибудь подобное выкинете – и вылетите за дверь тут же, а не через полгода. Если еще один журналист или разъяренный родственник остановит меня на улице или станет доставать в кабинете у депутата, как сегодня утром – и конец всему. Я вас выкину. Никаких «но», «если» или «может быть». Выкину. Вы-ки-ну. Я ясно выражаюсь?