Проект "Плеяда" 2.0
Шрифт:
«Опять сортир» — поморщилась Илта, заходя следом. В уборной было три кабинки, в одной из которых виднелись женские ноги в бежевых чулках и черных сапожках. Послышалось характерное журчание, потом звук смываемой воды. Не дожидаясь пока Маша выйдет, Илта распахнула дверь кабинки. Девушка удивленно подняла взгляд на открывшуюся дверь и ее карие глаза широко распахнулись. Она раскрыла рот, чтобы закричать, но Илта слегка ударила ее по горлу, затем по солнечному сплетению.
— Тихо сучка! — произнесла она, — где бумаги!?
Маша что-то промычала, что могло расцениваться и как попытку рассказать, равно как и гордый отказ. Однако
— Ага, ну гляну позже, — сказала она, — ну-ка встань!
Докторша из НКВД (наверняка она была в каком-то звании, вряд ли сюда допустили кого-то со стороны) попыталась что-то сказаать, но Илта не дожидась этого ухватила ее за пышные кудри и вздернула на ноги, разворачивая спиной к себе. Попытки сопротивляться были прерваны ударом по пояснице — скорее простым шлепком, — но от него Машу скрючило в три погибели и девушка уже не сопротивлялась когда ее уложили грудью на бачок. Спущенные до колен трусы и юбка съехали до щиколоток и позволяя Илте запустить руку между ног девушки. Та ойкнула и попыталась убрать нахальные пальцы.
— Перестань, — поморщилась куноити. Согнув свободную руку в локте, Илта с силой надавила на крестец, заставив Машу вновь всхлипнуть от боли. Тем временем Илта быстро освободила ее от халата, блузки и нижнего белья.
— Они тебе больше не понадобится, — пояснила Илта, закидывая одежду на спинку кабинки.
— Бо…больше? — выдохнула Маша, но тут же с ее губ сорвался приглушенный стон: Илта вновь запустила руку ей между ног лаская и массируя клитор. Второй рукой она ухватила Машу за подбородок, заставив вздернуть голову. Зубы финнояпонки прикусили мочку уха советской женщины, удерживая голову задранной, в то время как освободившаяся рука Илты уже ласкала набухшие соски. Природа брала свое и страх с недоумением уступали место похоти пробуждаемой ласками Илты. Трепещущее тело извивалось в руках куноити, ожесточенно тершейся пахом о зад девушки. Сама Илта так и не удосужилась раздеться, оставаясь в осточертевшей ей форме давно съеденного рыбами Романа Лунева. Получать удовольствие в таком облачении да еще и без помощи рук было весьма затруднительно, однако Илта все равно возбудилась от полузабытого ощущения покорного женского тела извивающегося под ней. Поэтому кончили обе одновременно — Маша, застонав рухнула на унитаз, содрогаясь в сладостных судорогах. Над ней встала довольная Илта.
— Ну, как-то так, — произнесла она, вытирая пальцы о штаны, — понравилось?
— Пошла ты! — послышался в ответ злобное шипение.
— Как грубо, — рассмеялась Илта, — а я ведь была такой нежной.
— Откуда ты взялась!? — спросила Маша, ощупывая прокушенное ухо, — кто ты, черт тебя возьми, такая?!
— Девушка, у которой давно не было девушки! — хмыкнула Илта — устраивает такой ответ? Я надеюсь, тебе понравилось? Мне, например, очень.
— Пошла ты!
— Повторяешься, — Илта вновь надавила локтем в крестец, выдавив из Маши очередной стон боли, — а еще врешь! Я же видела, что тебе было приятно. Вы красные привыкли получать все на халяву, но там, откуда я пришла за удовольствие принято платить.
— Что тебе нужно?
— О, вот это дело! Нужно мне немного — кое-какая информация об этой богадельне.
— Думаешь, изменницу нашла? — презрительно кинула Маша.
— Слушай, мне некогда точить лясы. Если ты не начнешь
Вскоре Илта знала все. Ее пленницу звали Мария Ланькова, она была одним из множества врачей Центра, месяц назад еще и получившая петлицы капитана НКВД. После этого ее и перевели на нижние уровни, где находился медицинский персонал, сотрудничавший непосредственно с научным руководитилем Проекта «Плеяда». Обязанностей у докторши была масса, среди прочего, ей вменялось и предварительное обследование поступивших в Центр девушек, прежде чем отправлять их к загадочному Доктору. О нем Маша тоже рассказала — о гениальном ученом, уже лет тридцать занимавшимся проблемами гибридизации людей и человекообразных обезьян, добившись поразительных результатов.
— Вот оно что, — присвистнула Илта, — вот кого я видела внизу.
Она сама удивилась тому, как спокойно она восприняла сказанное — почти как должное. Видимо подсознательно она ожидала как раз чего-то в этом роде.
— И вы надеетесь с их помощью выиграть войну?
— Вроде того, — буркнула Маша.
— Неужто вам своих солдат не хватает?
— Новусы быстро растут, — пожала плечами Маша, — в два раза быстрее человека достигая половозрелости. Они послушны, неприхотливы. При правильном обучении из них можно получить вполне сносных солдат. Есть какие-то программы на повышение их боеспособности, меня как раз должны были ввести в курс дела.
— Да, рановато я тебя выцепила, — протянула Илта, — ну что поделаешь. А про шаманов что знаешь?
— Про кого? — в голосе Маши послышалось столь неподдельное изумление, что Илта не стала продолжать вопросы. Похоже этой девчонке рассказывали далеко не все.
— А этих троих — тоже ты отбирала?
— Ну да, — кивнула Маша, — мне это доверяют. А ты что, видела нас с Эппингером?
— Угу. Очень познавательно. Он немец?
— Ну да. Точнее австриец. Умнейший человек.
— Оно и видно. А кто все эти подопытные?
— Враги народа, кто же еще. Тот, кому переливали человеческую кровь — вредитель на производстве — не то гвозди в муку подмешивал, не то толченое стекло, не помню уже.
— Правда подсыпал? — небрежно поинтересовалась Илта.
— Так написано в обвинении, — Маша попыталась пожать плечами, — остальные не лучше. Тот, кому обезьянью кровь переливали — троцкист, пригрели вражину. А третий — кулак, лютый причем. Недаром так за жизнь цеплялся — кулачья порода она такая!
— Да, — протянула Илта, — такая. Слушай, а ты не знаешь в Чите у вас был филиал или что-то в этом роде? Там еще девушка одна работала, блондинка.
— Наташка? — пренебрежительно сказала Маша, — обычная изменница. Пыталась сбежать, недавно ее поймали, сюда привезли. Наверное, уже понесла от новуса. А что?
— Нет, ничего, — заверила ее Илта.
Маша не успела понять, что допрос окончен, когда сильная рука вновь ухватила ее за подбородок, заставляя задрать голову. Острое лезвие черкнуло по белому горлу и, истекающая кровю докторша упала, содрогаясь в предсмертных судорогах. Илта хмыкнула и вытерла нож о рукав.