Проект Re. Том 5
Шрифт:
Теперь уже другая девушка молчала, просто грустно смотря на неё.
— Я не знаю, — всё же ответила она, отведя от неё взгляд. — Вернее… знаю, и… ты права. Во всём, что ты сказала, ты права. Я эгоистка. Только поэтому я и перестала с тобой общаться. Только потому, что это мне почему-то показалось скучным. Только и всего… — говоря это, девушка словно от каждого произнесённого слова становилась всё более угнетённой и подавленной — казалось, что каждое последующее слово ей даётся всё с большим трудом, но напоследок она всё же смогла сказать ещё кое-что, что
Девушка не знала, как на это реагировать. Она не ожидала подобных слов от той, кто всю жизнь говорила и поступала иначе. Совершенно иначе. Поэтому-то ей и было ещё тяжелее, чем в любом другое случае, принять услышанное. Но при этом… она испытывала облегчение.
— Ты просто… ты… такая дура, — издавая плачущие звуки, вытирала она руками слёзы и сопли, которые только активнее выходили из неё.
— Я знаю. Прости… — и произнеся это, она всё же подняла глаза и вновь посмотрела на неё. — Мне правда жаль, что я так поступила. А ещё и то, что я осознала это всё так поздно…
И вновь на некоторое время между ними воцарилось молчание, что прерывалось лишь звуками хнычущей девушки, звуками ночного города и совсем редким гулом поднимающегося ветра, из-за которого волосы одной девушки и капюшон другой девушки постоянно колыхались.
Какой-то промежуток времени, который казался для них обоих целыми минутами, они обе просто стояли и смотрели друг на друга, переодически неловко отводя глаза и про себя обдумывая, что же им всё же сказать сейчас друг другу.
— Ладно… — всё же произнесла девушка в капюшоне, когда её хныканье слегка утихло и слёз стало чуть меньше, — говори уже из-за чего позвала…
— Это значит?.. — неуверенно спросила она с удивлением в голосе.
— Мы же подруги всё же… — ответила она, криво улыбнувшись из-под капюшона.
И прежде, чем она успела ещё что-то сказать, её обняли. Крепко обняли. Очень крепко обняли. И в крепкости этих объятий она отчетливо чувствовала тепло, которое не чувствовала от этого человека уже несколько лет. И только ей показалось, что она начала успокаивается, как вновь неожиданно ощутив это тепло, слёзы пошли из неё с новой силой.
Она же сама никак не стала с этим бороться. Вместо этого она наоборот опустила голову и, уткнувшись в плечо девушки, столь же крепко обняла её в ответ, теперь уже сама пытаясь передать своими объятиями всё, что она чувствует, и всё, что она чувствовала на протяжении всего того времени, что они не общались.
Так они и стояли какое-то время в крепких объятиях друг друга, чувствуя спокойствие и некое удовлетворение от того, что они, наконец-то, померились.
— Так что у тебя всё-таки такое произошло, что ты решилась
— Может, для начала хотя бы капюшон снимешь? — усмехнулась она в ответ.
Та на это лишь цыкнула, закатив глаза, но всё же вскоре взялась за свой капюшон двумя руками и оттянула его назад, наконец-то показав своё изрядно заплаканное лицо, обжигающе красные глаза и такие же красные волосы, стоило которым оказаться на свободе, как они сразу же развились на ветру, из-за чего издалека для кого-то они даже могли сойти на разгорающийся огонь.
— Довольна? — спросила она, улыбнувшись.
— Хм… — показательно задумалась девушка, разглядывая её, — нет.
И пока на лице красноволосой отражалось удивление и непонимание, она договорила:
— У тебя волосы слишком уж отросли — тебе так не идёт, Химэ.
И стоило ей это услышать, как Химэко непроизвольно выдохнула и расслабилась, после чего, усмехнувшись, сказала:
— Да иди ты, Мияко! Сама вон — как фрик какой-то выглядишь с этими покрашенными прядями и стрижкой! И зачем, спрашивается, ты вообще это сделала? Только всё испортила.
— Вот об этом я и хочу поговорить.
— О волосах и причёске?.. — непонимающе захлопала она глазами.
— Ха-ха… — усмехнулась она, — ещё и меня дурой называла, а сама… — и пока Химэко мило надула щёчки, она продолжила, но уже со слабой улыбкой на лице и довольно серьёзным голосом: — О том, что меня сподвигло это сделать.
Химэко, увидев это выражение лица, сразу поняла, что разговор будет серьёзным, и оставив все шутки позади и перестав улыбаться, произнесла:
— Хорошо, — после чего кивнула на край крыши, на котором она сидела до этого, — сядем там? Как раньше.
— Конечно, — не думая и секунды ответила Мияко.
После этого они обе присели на край крыши, как делали это начиная с самого раннего детства, и будто вернувшись на несколько лет назад, к куда более беззаботной жизни, стали просто болтать о волнующих их вещах, как самые обычные подруги. Как самые обычные девушки.
И, как выяснилось почти сразу, им обоим этого и не хватало.
Поначалу разговор зашёл о каких-то малозначимых вещах, и во время него даже несколько взаимных шуток и подколов проскользнуло, но в один момент эта лёгкость исчезла — они пришли к основной теме, из-за которой Мияко и позвала Химэко сегодня встретиться.
И эта тема — это, конечно же, Акира.
И прежде, чем начать рассказывать всё, что связанно с ним, Мияко попросила Химэко просто молча слушать — не задавать вопросы, ни уточнять и ни высказывать своё мнение. Ей просто хотелось, чтобы она её выслушала.
Химэко на это согласилась.
После этого, кивнув, Мияко стала медленно рассказывать. И рассказывала она долго, со всеми подробностями и с самого начала — ещё с того момента, как она, будучи внучкой директора, узнала о том, как он сдал вступительные экзамены школы, из-за чего впоследствии и заинтересовалась им.