Проект Россия. Третье тысячелетие. Книга третья
Шрифт:
Традиционное время линейно: прошлое переходит в настоящее и далее в будущее. Постмодернизм предлагает понимать время как разновекторный хаос, чуждый понятию линейности и последовательности. Господствует случай, нет ориентиров, прошлое попросту исчезает. Системе, замыслу и закономерности нет места. Иерархия уступает место анархии. Понятия центра и периферии утрачивают смысл. Оценка как таковая отрицается. Все оценивается с позиции личного опыта.
Нет общепринятых понятий добра и зла. Что есть добро и зло — для каждого свое, удобное в данный момент понятие. Нет смерти и нет жизни, нет белого и нет черного. Авторитет и опыт превращаются
Постмодернизм отстаивает концепцию свободного желания. Традиционно желание возникает из столкновения субъекта с внешним миром. В момент столкновения субъект выходит за границы себя, пребывает вне себя, и в процессе касания с миром возникает желание. Получается, желание — не продукт внутреннего мира субъекта, а продукт столкновения внешней системы и внутреннего мира человека.
Если мир формируется капиталистической системой, значит, система навязывает личности свою волю и свои правила. Она подавляет личность, заставляя человека выполнять свой приказ. Человек принимает приказы системы за свои желания и оказывается обманутым, утверждает постмодерн.
Новое учение заявляет: истинная свобода может быть добыта человеком, если он заглянет внутрь себя и разглядит себя. Желание должно возникнуть не из столкновения с миром, а до столкновения. В момент столкновения желание должно быть уже сформировано.
Заглянуть в себя это заглянуть в свое бессознательное. В сознательном себя нет, там отражение внешней системы. Свобода — в бессознательном, там твои настоящие, не сформированные системой желания. Система еще не добралась до бессознательного (мы пока опускаем тот факт, что это неверное утверждение: бессознательное формируется системой, чему подтверждение — миллиарды наших современников, «обезьян в костюмах»).
Быть свободным значит быть во власти бессознательных желаний. Возникли сексуальные фантазии, агрессивные желания, эпатажные намерения, — реализуй их, без всяких оценок и раздумий. Желай и делай, не думая о последствиях, и через то станешь свободным. Единственный критерий — сиюминутное благо. Если тебе хорошо — значит, это твоя истина.
Нельзя осмысливать и оценивать свои желания. Оценить что-либо означает использовать сформированные системой установки. Получается, если сознание есть отражение и продукт капиталистической системы, сознательная оценка чего-либо есть не твоя оценка, а оценка, производимая системой. В таком случае человек представляет собой не личность, а квинтэссенцию сформировавшей его системы. Он как бы не свободный человек, а система. И так как система капиталистическая, она производит человека-потребителя, оценивающего все с позиции потребления.
Постмодернизм видит освобождение от диктата системы в бессознательно-механической реализации желаний, без оценки самих желаний и осмысления действий, направленных на достижение желаний. Это чем-то напоминает ницшеанство, только там воля выступает как гарант исполнения желаний. В постмодернизме гарантом выступает полное безволие. Просто плыви в потоке желаний, не осмысливая и не оценивая их. Нет добра, нет зла... есть желания. Кому-то от их реализации хорошо, кому-то плохо, но тебя это не касается, как корову не касается судьба травы, которую она жует.
Общество способно преодолевать
Любое общество имеет свои элементы религиозности. В одних типах общества этих элементов было много (все типы обществ до XVII века). В других — меньше (XVII—XX). В третьих — совсем мало (современное общество с середины ХХ века). В надвигающемся постмодернизме их вовсе не будет, что породит принципиально новую ситуацию и... новую религию.
Постмодернизм называет общества прошлой и уходящей эпохи (соответственно религиозное и потребительское) заводами по производству желаний. Система плюс сознание определяют желания. Прошлая эпоха производила желание служить Богу. Сегодняшняя эпоха производит желание потреблять. Новая эпоха отрывает человека от «производства», образуемого системой и сознанием, и побуждает искать готовые желания внутри себя.
Английский философ Гоббс сравнивал государство с левиафаном, гигантским морским чудовищем. Постмодернисты говорят, общество-левиафан заставляет людей выполнять свои желания. Чтобы освободиться от левиафана, нужно научиться из самого себя, из своей сути производить желания. Заглянув в себя и увидев то, что общество называет пороком, нужно употребить все усилия не на подавление, а на его реализацию. Не имеет значения, какие это желания — гомосексуальные или каннибальские, или напротив, желание быть честным и благородным. Ценность тех и других не в их сути, а в том, что они твои. В этом истина постмодернизма.
Философы постмодернисты отрицают двуполый мир, сексуальные нормы, сложившиеся под действием духовных систем, школ и ценностей. Вот некоторые из постулатов постмодернизма. Сколько личностей, столько полов. Физиологического пола нет, есть психологический. Языков столько, сколько людей. Прошлого нет. Истин столько, сколько индивидов. У индивида тоже нет неизменной истины. Она меняется в зависимости от желания. Желание есть истина. Желание не имеет исходной структуры и потому заранее не упорядочено. Его нельзя оценить, оно индивидуально и одновременно абсолютная истина.
Абсолют невозможно оценить. Всякая оценка предполагает эталон, тогда как Абсолют сам себе является эталоном. Освободить свои желания значит стать свободным... Здесь хотели написать «свободным человеком», но правильнее сказать, «свободным существом». Да и это не совсем верно. Существо в умножении своей свободы приходит к отрицанию своей свободы, о чем говорилось много выше, и попадает в зависимость к системе-машине, далее к Зверю, искусственному интеллекту и в итоге к Антихристу.
Система постмодерна призывает раскрепостить мир желаний до максимума — когда желать большего невозможно. В этот момент человек превращается в существо, вышедшее за границы человека. Для реализации нечеловеческой самости он должен быть свободен от всех правил, придуманных не им. Правила навязывают систему и создают препятствия на пути к свободе.