Проект семья
Шрифт:
На одном из кофе-брейков я общалась с дамой, Лидией Красавиной, она, как выяснилось, владеет небольшой сетью кафе, пришла послушать исходя из профессиональных интересов. Я рассказала, что занимаюсь в основном финансами, денежными потоками и прогнозными моделями. Лидию мой опыт сильно заинтересовал, и она попросила, если у меня будет время, ха-ха, посмотреть финансовую модель их сети, потому что они хотят привлечь проектное финансирование в банке под открытие еще десяти точек в городе. Она даже готова заплатить мне за эту работу, только согласия сразу я ей не дала, решу, когда увижу модель. На следующей неделе
Пока семинар продолжается я всерьез обдумываю скрыть от Тимура мою возможную работу, он точно не поддержит меня. Нужно только убедиться, что Руслан ничего не понял.
Когда наступает время второго кофе-брейка, я беру Руслана и тащу его к стойке с кофе и печенками. Он профессиональным взглядом шарится по залу, ему ни кофе, ни печенки не интересны, только я беру себе наборчик и иду к барному столику. Сразу же к нашему столику подошел мужчина, лет сорока пяти — пятидесяти и представился Артуром Загорским. Это имя мне знакомо, но я не помню откуда, а искать при нем в поисковике телефона как-то неудобно.
— Алина Ковальская, вы жена Тимура Ковальского?
Руслан скользит по нему оценивающим взглядом и останавливается на его руках. Надо было посмотреть в телефоне кто он.
— Да, простите, а вы кто?
— Ох, простите, забыл представиться, Артур Загорский, партнер по некоторым проектам Андрея Ковальского.
Так вот откуда я могла слышать его имя, интересно, насколько важный партнер?
— Ясно.
Мне надо свалить отсюда, на всякий случай. Этот тип не спрашивает у Руслана кто он, он это и так знает и понимает?
— Как вам семинар? Собираетесь применять знания в компании мужа?
Ах, козёл.
— Нет, просто был перерыв между маникюром и укладкой, тут время пережидаю, — отвечаю ему с покер фейсом без единой эмоции.
Этот гад начинает ржать, его лицо краснее от смеха.
— Теперь я понял, почему Ковальский младший никому не показывает свою жену.
Машу головой и показываю Руслану, что нам пора.
Мы не остаемся до конца семинара, а выдвигаемся в сторону дома. В машине я открываю поисковик и забиваю «Артур Загорский», владеет строительной компанией, наполовину с турками, всю жизнь в этом бизнесе. Стоят в основном жилую недвижимость, комплексы дорогих апартаментов, прямых пересечений с деятельностью Ковальского не вижу. Надо будет спросить у Тимура.
Дома вечером я готовлю самые обычные макароны и сосиски, сервирую кетчупом. Классный ужин для любимого мужа. Часто я заказываю нормальную еду из ресторанов, иногда готовлю мясо на гриле или рыбу в духовке, но знаний в готовке еды у меня нет, Тимур знал на что шёл, когда брал меня в жены.
Когда я ставлю две тарелки на стол, муж откидывается на спинку стула и улыбается. Я не просто так приготовила макароны, мне нужно выбить у него согласие заниматься проектом кофеен Лидии.
— Я тебя внимательно слушаю, — говорит мой проницательный муж.
— Сегодня я познакомилась с женщиной, которая владеет сетью кафе, она хочет открыть еще точки и для этого ей необходимо привлечь проектное финансирование в банке, она просит меня посмотреть и поработать над прогнозной финансовой моделью её бизнеса.
Я сразу вываливаю всё как
— Та-а-ак. А я здесь при чем?
Моментально мои брови улетают в потолок, в смысле при чем!? Ты, блин, вообще причина всего!
— Ну, это же из-за тебя я не могу найти себе работу, вот я её себе нашла.
— Прекрасно, работай.
И он приступает есть макароны с сосисками, макая их в кетчуп. Я вообще-то это есть не собиралась, думала, что он устроит скандал, а я ему эти макароны на голову надену. Блин. Сижу и неотрывно смотрю как он ест этот ужас. Потом вспоминаю, что у меня к нему было два вопроса.
— Тимур, еще на семинаре я столкнулась с Артуром Загорским, как он связан с твоим отцом?
Тимур откладывает вилку и вытирает рот салфеткой.
— С некоторых пор, Загорский — один из главных врагов моего отца, они делят земли под свои проекты. Тебе повезло, что ты была с Русланом и в общественном месте.
Он мне сейчас спокойно рассказывает про то, что мне угрожала опасность? Делаю судорожный вдох и встаю из-за стола, а он кидает мне вслед:
— А макароны свои доедать не собираешься?
Все-таки высыплю ему эти макароны за шиворот.
Спустя неделю подписываю договор о неразглашении с Лидией и получаю модель. Тимур советует оценить все риски так, если бы я выдавала ей деньги из своего фонда. Проект реально хороший, я трачу целый месяц чтобы перепроверить все вводные цифры и получить детальную информацию из ее бухгалтерии.
Видя итоговую модель, Тимур решает сам профинансировать этот проект по ставке ниже рыночной, но с участием в пятнадцать процентов доли в бизнесе, Лидия соглашается. Получается, я принесла фонду Тимура новый проект, а сотрудники его фонда пришли на все готовенькое и ничего не сделали. Бесит.
Меня начинает напрягать наше вечернее питание, надоела еда из ресторанов. Я нашла курсы крутого итальянского шефа и записалась на них, учиться готовить различные итальянские блюда. Меня это так засасывает, что на ресторанную еду я уже смотрю скептически и по вечерам радую себя, мужа и иногда Макса шедеврами итальянской кухни. Все остаются супер довольны. Однако, Ковальский даже не думает мне давать новую работу.
34
Восемь месяцев спустя.
— Алина, успокойся, скоро Новый год, все эйчары во всех компаниях уже с начала декабря отдыхают!
Тимур практически рычит на меня в кабинете в нашей квартире. За восемь месяцев у меня не было ни одного интервью. Абсолютно никто не хочет даже разговаривать со мной. Тимур перевёл свою долю и передал мне в управление компанию по разработке игр, но там выбрали совет директоров, в который меня не взяли по причине отсутствия соответствующего опыта, а как собственник компании — я могу только получить информацию о бизнесе, но не управлять на ежедневной основе. В свой фонд по управлению капиталами он меня тоже не берет. А когда я несколько раз настойчиво являлась к нему в офис и изучала документы фонда, все заканчивалось сексом на диванчике. Единственное, что удалось выяснить у него в офисе — это то, что снимок на заставке все же мой. Но Тим сказал, что теперь у нас все общее. Гад!