Проект семья
Шрифт:
Когда меня возвращают в мою комнату, там уже стоит Тимур. Он резко оборачивается от окна и подходит к кровати. Рукой он цепляет мой подбородок, слегка поворачивает лицо и оценивает мой правый висок, там у меня сто пудов след от бокового удара. А еще я поняла, что у меня разбита губа и бровь, видимо стекающая с них кровь меня и добила в машине, не выношу запаха крови. Вижу, как челюсти мужа плотно смыкаются и желваки на них начинают играть. За моей кроватью в помещение заходит доктор и оглашает результаты МРТ, ничего не сломано, но есть
Когда мы с Тимуром остаемся одни, он присаживается на мою кровать и нежно гладит по голове, потом отодвигает одеяло и ложится прямо в костюме рядом со мной. На самом деле, это все, что мне сейчас нужно, только он.
Тимур переплетает пальцы на наших руках и целует каждый пальчик. Когда он рядом, я ничего не боюсь. Мне жаль, что Руслан пострадал из-за меня, он мог получить пулю не в плечо, а в сердце. Слезы скапливаются в моих глазах, и, замечая это, Тимур проводит большим пальцем по глазам, собирая их.
— Я подверг тебя опасности, — он лежит на боку, и прижимает наши переплетенные пальцы к своей груди, — больше такого никогда не случится. Тшш.
Моя губа болит, мне сложно отвечать, но он целует в уголок губ и предупреждающе шипит.
Я поняла слова Тимура, сказанные мне давно про дилетантов, которые кидали в меня гранату на трёшке. В этот раз нам попались явно профессионалы, и если бы не Руслан, то неизвестно чем это бы все закончилось.
Я засыпаю в объятиях мужа, боль в голове после принятого лекарства начинает стихать.
Когда просыпаюсь, Тимура уже нет, со мной оставили охрану и в больницу приехал Макс.
— Ты знаешь кто мог на нас напасть? — спрашиваю у Макса, он единственный тут может ответить более или менее честно.
— Да.
— И? Ты мне скажешь? — но он молчит, — Это как-то связано с проектом в Сочи?
— Да.
Как много слов…
Почему нельзя просто нормально рассказать!?
Но через минуту тишины Макс выдает порцию информации:
— Твой муж подозревает, что за компанией, которая собиралась купить земли в Сочи, стоит другой собственник, не тот, что указан по документам.
Это же легко проверить, нужно только подключить службу безопасности, почему Тимур это не сделал раньше?
— Кто?
— Загорский.
Этот хрыч? Он пытался меня убить? В это можно поверить, не слишком дружелюбно у нас сложилась беседа в Сколково, но все-таки идти на убийство…
— Твой муж еще проверяет эту информацию.
Киваю. Ладно, я никому не желаю смерти, но эта попытка надавить на Ковальского через меня явно заслуживает наказания.
39
После того случая с нападением я живу уже неделю с двумя десятками охранников в загородном доме, где забор высотой метров пять, а ночью по двору гуляют недобрые черные собачки. Тимур явно переборщил, проще подкупить охранника и отравить меня, чем проникнуть
Один раз приезжала Инесса, и Макс жил со мной четыре дня, потому что Тимура нет рядом. Я примерно представляю чем он занимается, сносит головы всем, кто причастен к нападению на меня и попытке сорвать сделку в Сочи.
В этом доме у меня есть всё, кроме самого главного. На самом деле, больше всего сейчас я хочу быть с ним, гулять на воздухе и болтать о всякой ерунде. Проектом гостиницы я точно заниматься не буду, никакие цифры мне сейчас в голову не полезут. До сих пор периодически чувствую боль в голове после сотрясения.
Пока я провожу много времени в саду, начинаю думать, может и вправду применить знания Инессы и рассадить здесь все по фен-шую? Только вот, интересно чей это дом и как долго я здесь пробуду, потому что сидеть здесь без Тимура — то еще удовольствие. Мой муж даже не звонит мне, только передает через охрану цветы и короткие записочки, написанные от руки, очень романтично. Телефон и ноутбук мне так никто и не выдал, а охранники и Руслан вообще напрочь отказываются мне давать свои гаджеты. На телеке нет новостей, только фильмы и музыка. Я в тюрьме, но красивой.
Неделя плавно перетекает в следующую, и я уже начинаю нервничать. Все мои переживания сводятся к тому, что я боюсь неопределенности. В прошлый раз Тимур отправил меня на год работать в другую компанию, а тогда я об этом не подозревала. Но сейчас, чёрт возьми, он мой муж, и я хочу его видеть рядом с собой, в своей кровати. Сколько может длится это заточение? А если он снова пропадет на год?
Через десять дней я уже психую, охранник, который приносит мне букет белых тюльпанов получает от меня гневный взгляд и требование отправить эти цветы моему мужу обратно, плюс записку от меня.
«Если ты не появишься в ближайшее время в моей кровати, тогда там появится кто-то другой и будет гладить мне спинку».
Надеюсь, он разозлится и приедет ко мне. Но увы, ни в эту ночь, ни в следующую — он не появляется. Зато охрана теперь держится от меня подальше и появляется снова Макс, мрачный и злой.
— Алина, ты можешь, блять, нормально не доводя никого, просто подождать здесь. Не может сейчас твой муж к тебе приехать, зато может какого-нибудь твоего охранника нечаянно убить.
— Сколько мне так ждать? Можно хотя бы выйти за пределы этого особняка? Хоть в кафе?
— Нет.
Порычал, потом наорал и ушёл на кухню, судя по всему, делать кофе. Гад!
Не ожидала, что Макс станет тем, кто будет на стороне Тимура, да ещё и морали мне читать. Иду за ним на кухню, я не гордая, я всё равно его достану, потому что мне жизненно необходимо узнать информацию про своего мужа.
— Ты видел Тимура? Где он?
Макс колдует над кофемашиной и не поворачивается ко мне. Сейчас кому-то этот кофе польется за шиворот. Но тут он отмирает: