Проект «Сколково. Хронотуризм». Книга 2

Михайлова Татьяна

Минут десять они молча шли по снежной равнине. Андрей экономил дыхание и привыкал к такому способу ходьбы. Наконец он немного освоился и окликнул девушку:

— А чего тут чехи делают? Большие станции-то далековато.

— По всей дороге разъезды и гарнизоны на каждом полустанке, — ответила она, не оборачиваясь. — Чужих отгоняют, хотя и странно. Эшелон бы лучше незаметно прогнать, не привлекая внимания. Ну да кто их, европейцев, разберет? Ну и продовольствие запасают по возможности.

— Понятно, —

ответил Андрей, а про себя добавил: «Там же золота больше чем на Клондайке». — А ты сюда как добралась?

— Сначала на паровозе, который путейцев возит, потом на снегоступах. Тут недалеко, версты четыре.

«Да уж», — подумал Андрей, у которого с непривычки начали болеть ноги. А прошли-то всего — он оглянулся на едва заметные огоньки деревни — метров восемьсот.

— А далеко в лесу отряд?

— Нет, не очень. Правда, наши давно в деревню не ходят. Больше охотой живут.

— Что ж так?

— Мужиков тоже понять можно: узнают колчаковцы, что деревенские партизан подкармливают, пожгут все. Да и еды на двадцать мужиков не вдруг напасешься.

— А на фига они в красные пошли? Сидели бы себе спокойно, землю обрабатывали, ни в какие авантюры не ввязываясь. Красная армия уж сама как-нибудь с белыми разберется.

— Как знать? Колчаку кто только не помогает. И англичане, и американцы, и японцы, и чехи вот, и поляки, румыны, китайцы. Половина географии. Оружием снабжают, провизией. Сами за него воюют.

— Так и что, думаешь, под красными лучше будет, чем под Колчаком?

— Красные пока только обещают, землю всем, да мир, да хлеб. А белых мы уже повидали. Они целые деревни пороли, мужиков, баб, детишек малых. Всех. Расстреливали деревнями же. Вешали. По домам запирали да жгли. Глаза вырывали, кишки. Тут такое творится… — Она замолчала на полуслове.

— Понятно, помогают, значит, мужики Красной армии по мере сил? А дядя у тебя партизанским отрядом командует?

Она кивнула, не оборачиваясь.

— А родители где?

— Каппель, — коротко ответила она, и от слов ее повеяло могильным холодом.

«М-да, впору таким упырем детей пугать», — подумал Андрей, удерживая себя от следующего вопроса. Не надо девчонке душу травить.

Наконец добрались до леса. Ветер окончательно утих, разогнав перед этим тучи. Воздух стал тих и прозрачен. Снег под ногами заискрился в свете полной луны. Тени от ветвей легли на него причудливым узором.

— Господи, красота-то какая! — невольно вырвалось у Андрея.

— Что? — Девица остановилась так резко, что он чуть не наступил на концы ее снегоступов.

— Красота, говорю, — повторил Андрей, чуть не закашлявшись от попавшего в легкие холода.

Она посмотрела на него странно, мол, не поймешь этих городских, и свернула в узкую расселину, поначалу неглубокую, но круто уходящую вниз. Изредка прорывающаяся

сквозь тучи луна высветлила сглаженные временем стены с нависающими над дорогой каменными глыбами. Они-то и задерживали основную часть снега наверху, не давая занести дорогу. Девушка присела на камень, отцепила снегоступы, ловко связала их вместе и закинула за спину.

Андрей присел рядом, попытался развязать путаницу веревок, но замерзшие пальцы не слушались. Девушка нагнулась, в несколько движений распутала узлы. Улыбнулась открытой, почти детской улыбкой и пошагала вперед по уходящей вниз тропе.

Он поспешил за ней.

Лощина, извиваясь змеей, уходила все глубже. «Наверное, русло реки», — думал Андрей, разглядывая высокие обрывы. Текла она к Байкалу тысячи лет, прорезая и полируя скалу, да где-то пресеклась, нашла новое русло, а это теперь вот…

Неожиданно стены разошлись в стороны, и они очутились в глубокой каменной чаше, раньше, видимо, бывшей небольшим озерцом. В центре ее стояли несколько приземистых, срубленных из толстых бревен домов с курящимися сизым дымком трубами. Пара сараев. Поленницы, какие-то тряпки и чугунки на плетнях. На столбах масляные фонари со специальными абажурами, чтоб свет не рассеивался по сторонам. Небольшая деревенька или, скорее, хутор. Для партизанского логова очень даже неплохо.

— Пришли что ль? — спросил Андрей.

— Ага, пойдем, я тебя к дяде отведу.

— А что ж раньше-то караулов не выставили? Только тут.

— Был там караульный, только внимательностью городские не отличаются, — усмехнулась девица.

— А…

Они свернули на протоптанную тропку, ведущую к самой большой избе. Снега тут почти не было, и вообще в котловине было значительно теплее, чем наверху. «Может, термальные воды или вулканы близко?» — подумалось Андрею. Хотя какие тут вулканы, сама по себе речка, если не замерзает, имеет вполне приличную теплоемкость, чтоб обогреть этот уютный закуток. По-любому классное место для курорта. Железка недалеко, природа обалденная, Байкал рядом. От иностранцев, желающих причаститься русских красот, отбоя не будет. Если журналиста пригласить с телевидения какого-нибудь, чтоб сюжет сняли. Вон как про долину гейзеров. Недешево, конечно, выйдет, но и выхлоп…

— Эй, ты чего задумался? — Девица дернула его за рукав полушубка.

— Да так, — вернулся он в мир, ставший на ближайшие часы для него реальностью, и с удивлением созерцая стоящих перед ним бородачей с охотничьими двустволками наперевес.

— Ну, подтверди им. — Девица снова дернула его за рукав.

— Что? — хлопнул ресницами Андрей.

— Что ты из Москвы, самим товарищем Лениным сюда посланный. Бумагу покажи.

— Да, покажи бумагу, — протолкнул слова сквозь густую растительность на лице один из них.