Проект «Убийца»
Шрифт:
Вечером Эдриан стоял у недавно вымытого окна, мечтательно глядя на облака цвета фуксии. Он слышал, что псевдо-убийц передали УБН и ажиотаж в отделе стих. Темп работы принял привычно ленивый. Фобиас сидел за рабочим местом и увлечённо строчил за личным ноутбуком. Эдриан остановился за его спиной, вглядываясь в чёрный текст на белом фоне. Его удивляло, что он мог писать такого, чего нельзя было зафиксировать на служебном компьютере? Фобиас, почувствовав присутствие за спиной, опустил крышку ноутбука и обернулся с привычной беспечной, но уставшей улыбкой.
– Чем могу помочь, Эд?
– Есть планы на день благодарения?
– Это
– В таком случае, я приглашаю тебя на семейный ужин. Моя мама не принимает отказов, поверь, с мексиканскими женщинами лучше не спорить.
– Поверю тебе на слово, – Фобиас опустил веки, погладив приятный холодящий пластик ноутбука. – Я приду. Обязательно.
– Что же, осталось продумать речь для приглашения Чарльза.
– О, – заинтригованно хохотнул Фобиас, – дядюшка Чес будет в восторге.
Фобиас открыл ноутбук, только когда их с Эдрианом разделяло приличное расстояние. Из-за чего агент сделал пометку проверить ноутбук родственника при первой же возможности.
– С возвращением, Арлин, – с радостным кличем поприветствовал Кокс, взмахнув полотенцем у стойки бара, как стриптизёр последним лоскутом одежды у шеста. – Рад тебя видеть. Я соскучился. Рендал отвратительный слушатель.
А как была рада вернуться Арлин в место, где на разделяющих трёх метрах под землёй её изнасиловали толпой и едва не отрубили голову мачете. Энтузиазма Кокса в первый рабочий день она не разделяла, скупо ответила на вопросы о здоровье, заверив переполошившегося бармена, что не заразна, про себя добавив, что зараза к заразе не липнет.
У неё и не было возможности злиться, обижаться, проклинать – чудо-таблетки из пластмассовых упаковок притупляли не только боль, но и эмоции. Её несло на тёплой волне течения жизни, сквозь бурлящий поток клиентов, сквозь какофонию пьяных, возбуждённых голосов. Возможно, Рендал соврал про таблетки, и прописанное доктором Кэмпбеллом лекарство на деле могло оказаться экстази из кармана Кокса.
К слову Рендал, критично осмотревший её пару дней назад, заявил, что на ней всё заживает как на собаке – это у них явно черта семейная. И отправил на работу без справки о состоянии здоровья.
Арлин не могла согласиться с этим, рассматривая на рассвете, на краю гибели потустороннего мира перед мучительным утренним сном кошмарные шрамы на теле – витиеватые, грубые узоры, подписи содомитов, печати восторженной публики, слепых фанатов Мастера. Пожалуй, ей стоило оставить и свою подпись – она подходила под каждое вышеизложенное описание.
Однажды ночью пришедший Годзиро Такаши, увидев Арлин на рабочем месте, расплылся в циничной улыбке истинного кицунэ – подлого японского духа, и шутливо поклонившись, потрепал её по голове. Как настоящую шавку. Хороший пёсик, молодец, к ноге. Как будто не он три недели назад затолкал её одурманенную хлороформом на заднее сидение своей тачки, и не он привёз её на групповое изнасилование. Вместе с Ода Наоки, профессиональным убийцей, если верить Рендалу, способным убить двадцатью способами с помощью простого карандаша. Жизнь Чэйн Боунда текла своим чередом. Ничто не могло помешать цикличности жизни, даже изнасилованная и потрёпанная жизнью официантка.
Главное держать себя в руках, а точнее сами руки – чтобы крепко сжимали поднос с выпивкой
Вылезший из норы Рендал неуклюже упал за барную стойку и, массируя шею, страдальчески крикнул, привлекая внимания Кокса:
– Кокс, плесни мне виски.
Даже фразы одни и те же. Либо жизнь и правда циклична, либо Арлин попала в треклятый день сурка.
– Ты никогда не платишь, Рендал.
– Запиши на счёт Демара, – Рендал скривился, заметно напыжившись, но в глаза Кокса не смотрел.
– Босс сказал на его счёт ничего не записывать, – беспристрастно заявил Кокс.
– Он совсем обнаглел? – взъярено воскликнул Рендал. Для пущего эффекта ему стоило бы сидеть за одним из столиков, вскочить с места и опрокинуть его. – Не выдаёт мою зарплату! Говорит, что хранит и копит для меня в надёжном месте подальше от меркантильных сук! Чтобы я не потратил всё за один день! И выдаёт минимум на нужды!
Кокс развёл руками, демонстрируя, мол, что он может, простой бармен, подчиняющийся рабочему регламенту. И злобный Рендал Блеквелл, способный переломать ему хребет, не входит в исключения.
Бармен, протирая стакан висящим на плече полотенцем, присоединился к беседе с другим клиентом, сидящим рядом с Блеквеллом и в отличие от того всегда оставляющего чаевые.
– Давай, Кокс, выкаблучивайся, а я посмеюсь после твоей смерти. – Рендал угрожающе выставил указательный палец, сощурил глаза, в которых плескался неистовый фанатизм, а в голосе зазвенели знакомые ноты слепой веры. – Когда конец света наступит, я посмеюсь на твоей могиле. Ибо выживут только верующие. Только помазанные Глекгодом заслужат жизнь на этой земле!
– Боже, Рендал, ты, наверное, единственный человек, который верит в конец света, – Кокс говорил с мягкой иронией, как если бы боялся обидеть шуткой калеку или психически больного из-за моральных соображений. Или как мать с ребёнком, который уверял в существовании чудища под его кроватью.
– Через месяц, если конец света не наступит, я так и быть напою тебя виски за свой счёт.
– Проблема не в конце света, – завёлся Рендал, эмоционально жестикулируя. – А в самой концепции нынешней жизни. Прошлые религии устарели, они не действенны. Бог оставил нас, врата рая закрыты навечно, никто не попадёт в них, ибо Дьявол взял контроль над нашим миром. Все люди погрязли в пороках, мы грешники, которым грозит Ад. Ад и только ад! – с ярым фанатизмом рявкнул Рендал.
Посетители за барной стойкой обернулись в его сторону – с любопытством к назревающей драке.
– Но Глекгод! Глекгод не оставляет истинно верующих. Он дарует право на вторую жизнь. Он способен избавить нас от бремени Ада. Сколько бы ты грешил: убивай, насилуй, пьянствуй, развращай, ты не попадёшь в Ад, потому что тебе уготован билет в вечную жизнь. Бесполезно вымаливать прощения за свои грехи и грезить о Рае. Поклонись Глекгоду и он покажет тебе истинный путь к новой жизни.
– Ты меня извини, мужик, – икнул сосед по барной стойки, набравшийся порядком, чтобы вмешиваться в чужие разговоры. – Но это плагиат чистой воды концепции Мастера! «Все мы грешники, так смеритесь с этим, грешите и вносите свою плату». Во славу Мастера! – провозгласил он, отсалютовав стопкой текилы, и залпом осушил до дна.
Конец ознакомительного фрагмента.