Проект US – RUSSIA
Шрифт:
И вот какую любопытную информацию мне удалось получить. Не стану вдаваться в детали, сообщу лишь о сделанных мною выводах. Да, верно, некоторое время тому назад торговый атташе России в Америке мистер Хворостенков имел неофициальную встречу с мистером Джоном Рокфуллером и от имени русского правительства предложил ему – только представьте себе! – должность Премьер-министра в российском правительстве. Ничего удивительного в том, что подобное предложение повергло мистера Рокфуллера буквально в ступор. И я его хорошо понимаю. Сто против одного, что любой из присутствующих в этом зале точно также схватился бы за голову, если бы русские сделали ему аналогичное предложение.
Однако прежде чем приступить к реализации своей завиральной идеи, русские развернули широкомасштабную пропагандистскую кампанию внутри страны, направленную прежде всего на то, чтобы убедить собственных граждан в необходимости и неизбежности подобного шага. Через подконтрольные государству СМИ кремлёвские политтехнологи провели соответствующую психологическую обработку населения и добились внушительного
Более того, в некоторых городах даже были проведены хорошо организованные митинги и демонстрации под броским девизом «Хотим жить как в Америке». Забавно, не правда ли? Короче, кремлёвские лидеры сделали всё от них зависящее, чтобы убедить как собственных граждан, так и, в дальнейшем, весь мир в серьёзности своих намерений. Но именно это и вызывает у меня сильнейшее подозрение. В искренность русских я никогда не верил и, извините, никогда не поверю, как бы они ни пытались уверить нас в противоположном. Слишком публично и гладко разыграно, чтобы оказаться правдой, и это наталкивает на мысль, что русские затеяли всего лишь глобальную провокацию с дальним прицелом. Но тогда закономерно возникает вопрос: с каким? Подорвать экономическую и военную мощь Соединённых Штатов? А заодно и перетянуть на свою сторону ряд государств, которые одним глазом косят направо, а другим налево? Не исключено, хотя и может показаться на первый взгляд совершенно невероятным. Но нам, разведчикам, хорошо известно, что чем невероятней провокация, тем выше шансы на успех. Именно так я и склонен считать. То, что замыслили русские, классический пример провокации, направленной на достижение своих стратегических целей путём введения в заблуждение мирового общественного мнения. Тут нет ничего нового. Будем откровенны: Соединённые Штаты в своей истории тоже не раз и не два прибегали к глобальным кампаниям по дезинформации мирового общественного мнения, за которыми следовали вполне конкретные действия. Вспомните хотя бы… впрочем, каждый из присутствующих отлично осведомлен, что я имею в виду. Но то мы, а то они. Буду рад ошибиться, но пока я предпочитаю оставаться при своём мнении. Америка была и будет извечным соперником России. И пусть лучше нас продолжают обвинять в стремлении к мировому господству, чем допустить, чтобы русские перехватили инициативу. Ибо стоит только проявить слабость или потерять темп, как чьи-нибудь длинные руки немедленно потянутся к тому, что пока ещё находится под нашим контролем. Я имею в виду не только русских, но и китайцев, и даже индийцев, но русских, которые контролируют огромную часть суши, в первую очередь. Да, джентльмены, мир не стоит на месте, и кто знает, как он изменится через каких-нибудь пятьдесят-шестьдесят лет, если мы не сохраним глобальное лидерство. Итак, я резюмирую: никаких шагов навстречу русским. Любая уступка – губительна. Мистер Джон Рокфуллер, как и все остальные Рокфуллеры, начиная с самого основателя империи, были и остаются символами процветания Америки. И уступить им даже на время наше национальное достояние значило бы совершить преступление против американского народа. Вот именно. А если русским так уж необходим новый Премьер-министр, пусть выбирают из того кадрового дерьма, извините за грубое выражение, которое у них есть. Может, что-нибудь подходящее и найдётся. А не найдётся, тем лучше для нас. Короче, я решительно выступаю против того, чтобы Совет по национальной безопасности одобрил переход мистера Джона Дэвидсона Рокфуллера на работу к русским.
Скотт Локхарт замолчал и, достав из внутреннего кармана пиджака большой, почти ковбойский, платок, стал обтирать им вспотевшие лицо и шею, давая возможность членам Совета обдумать его выступление. Впрочем, никто и не сомневался в том, что он примет в штыки любое предложение о сотрудничестве с Россией: слишком хорошо была известна его генетическая нелюбовь ко всему русскому, даже балету, и в этом заключалась как его сила, так и очевидная слабость. Даже если бы Россия вдруг решила отказаться от суверенитета и присоединиться к США в качестве её пятьдесят первого штата, то и тогда бы он, не задумываясь, произнёс решительное «нет», исходя из твёрдого убеждения, что России с её громадными территориями не место на земном шаре. Само её существование – природный казус, и историческая миссия Соединённых Штатов рано или поздно исправить ошибку природы. Таков был этот человек, с которым волей-неволей приходилось считаться даже тем, кто не принимал его пещерное неприятие всего, что имело отношение к громадной России. И хотя СНБ являлся всего лишь консультативным органом, и последнее слово оставалось за Президентом, идти против мнения Локхарта, если оно окажется в большинстве, не решился бы даже сам Президент. Оставалось набраться терпения и послушать, что скажут другие члены Совета.
Однако желающих выступать сразу после директора ЦРУ не находилось: не то чтобы не было смельчаков, просто каждому хотелось прежде услышать мнение других членов Совета, особенно тех, кто думал не так, как Локхарт. Над совещательной комнатой нависло тяжёлое молчание, словно потолок опустился ниже и убавил в комнате свет. Президент терпеливо ждал, скользя взглядом по часовой стрелке от одного члена Совета к другому. Государственный секретарь Флоренция Тейлор оказалась первой, кто отважился нарушить молчание, становившееся уже неприличным. И этому имелось своё объяснение. История изобилует примерами того, как именно женщины в критических ситуациях
Итак, Флоренция Тейлор взяла слово.
– Мне как человеку, который по роду своей деятельности общается с русскими чаще других членов Совета, – начала она, – близка и понятна позиция мистера Локхарта и его вполне объяснимый скепсис. Тем не менее, я полагаю, что в данном конкретном случае первопричина столь экстравагантного предложения русских лежит в несколько иной плоскости, чем полагает мистер Локхарт. Кто-то, не помню, правда, кто именно, сказал про Россию, что это страна с непредсказуемым прошлым. И с этим трудно не согласиться. Но точно так же про Россию можно сказать, что это ещё и страна с непредсказуемой экономикой. Когда в не столь отдалённые времена их коммунистические лидеры рапортовали о всё новых и новых достижениях в промышленности и сельском хозяйстве, наши аналитики уверенно предсказывали скорый крах всей их системы хозяйствования. Дальнейшие события полностью подтвердили их правоту. Русские вылетели на обочину исторического развития и в данный момент растерянно ждут, когда им кто-нибудь поможет выбраться на дорогу. Старые методы уже не работают, а новым они так и не научились. Для этого у них нет ни кадров, ни опыта, ни способностей, ни наставников. То, к чему свободные страны шаг за шагом упорно продвигались не одну сотню лет, не достичь ни в два, ни даже в три прыжка, особенно, если это прыжок через пропасть. А эволюционный путь развития, требующий десятилетий, им, видимо, не подходит.
– Если я правильно понял, – вмешался Президент, – вы хотите сказать, что Россия сегодня стоит перед вызовами, с которыми она не в силах справиться собственными силами?
– Именно так, – кивнула головой Флоренция. – На мой взгляд, дело здесь не столько в злонамеренных кознях, как полагает мистер Локхарт, сколько в полном провале их экономических экспериментов и широком недовольстве внутри страны курсом правительства. Я полагаю, что мы могли бы эффективно воспользоваться сложившимися обстоятельствами в собственных интересах.
– Каким образом?
– Лично я вижу два варианта наших дальнейших действий: либо продолжать наблюдать, как русские в очередной раз доведут себя до полного изнеможения и даже помочь им в этом, используя недовольство населения и непримиримую оппозицию, либо, напротив, способствовать их ускоренной политической и экономической интеграции непосредственно в рыночную систему Соединённых Шатов Америки. И тот и другой варианты имеют свои достоинства и недостатки. Такова моя точка зрения. Полагаю, что присутствующий на нашем заседании мистер Купер будет столь любезен подтвердить или опровергнуть её. Хотя опасения, высказанные директором ЦРУ, тоже имеют под собой основания.
– Следовательно, вы предлагаете… – Президент вопросительно посмотрел на Государственного секретаря.
– Ничего конкретного, – пожала Тейлор плечами, – пока мы не определимся с главным: согласны Соединённые Штаты поддержать русских или же нет?
– А вы сами всё-таки за или против? – не отставал Президент.
– Ну, если вы так настаиваете, позволю себе ответить следующим образом: лично я скорее против, чем за. Заигрывание с русскими – игра с непредсказуемыми результатами. А политические риски, в случае провала, обходятся слишком дорого. Кроме того, не в наших стратегических интересах желать усиления русских. Пусть разваливаются, если они неспособны сами себя вытащить из трясины. Поэтому я бы рекомендовала Совету национальной безопасности заблокировать предложение, как бы привлекательно оно ни представлялось на первый взгляд. И в данном вопросе моё мнение полностью совпадает с позицией мистера Локхарта.
Давление нарастало.
– А каково ваше мнение, мистер Купер? – обернулся Президент к Председателю ЭСП Дэну Куперу. – Вы согласны с миссис Тейлор и мистером Локхартом? С чем, по вашему мнению, мы рискуем столкнуться: с гигантской провокацией, цель которой нам пока ещё далеко не очевидна, или же это реальное осознание русскими провала своих экономических и политических экспериментов?
– Видите ли, – нарочито громко откашлявшись, осторожно начал Дэн Купер, подбирая слова, – я сознаю, что при обсуждении столь серьёзного и в то же время щекотливого вопроса следует самым тщательным образом выслушать разные точки зрения и только потом принимать окончательное решение. Но если говорить о моём отношении к инициативе русских…