Проект «Земной разум». Часть 2

Салтыков Сергей

Несколько месяцев назад, один из инструкторов-дрессировщиков попросил его проконсультировать своего друга, молодого лейтенанта ВКС, несущего службу на соседнем объекте. Этим объектом была РЛС (радиолокационная станция), обслуживающая управление искусственными спутниками в составе орбитальной группировки ВКС. Лейтенант был отличным технарем-специалистом по диагностике и устранению помех в различных радиолокационных и компьютерных системах, но никудышным собаководом и дрессировщиком. Воспитание собственной овчарки он превратил в мучительную и безумную муштру, бездушное насилие над запуганным и затурканным животным. Немудрено, что в какой-то момент собака вышла из-под контроля и повиновения, начала проявлять непредсказуемую агрессию.

Ни сам хозяин, ни военный инструктор, к которому он обратился по старой дружбе, исправить ничего не смогли. Тогда-то последний и обратился к Михаилу за помощью. Племянник лично встретился и уделил достаточно много времени и собаке, и ее хозяину, превратив их обоих в благодарных и надежных друзей не только по отношению друг к другу, но и к себе самому. После того, как ему пришла мысль о микроскопотелескопе, уже Михаил обратился к нему с просьбой о помощи.

По свежесочиненной

легенде, он в своей научно-исследовательской деятельности столкнулся с непонятными сбоями и помехами в работе электронного микроскопа. На интересующих его картинках при исследовании крови животных, временами появляются микроскопические точки-вкрапления, которых в молекулярной и атомной структуре исследуемых эритроцитов, быть никак не должно. Объясняя лейтенанту суть возникшей проблемы, Михаил высказал свои догадки и опасения по поводу их возникновения. Или он неправильно готовит образцы препарата для исследования, допуская их загрязнение посторонними микроскопическими примесями, или эти вкрапления возникают из-за каких-то сбоев и неисправностей в работе самого микроскопа. И то, и другое негативно влияет на чистоту проводимых им экспериментов, что неизбежно повлияет на защиту его докторской диссертации. В конце, очень правдоподобно и искренне озвучил свою наивно-фантастическую мечту, вариант выхода из сложившейся ситуации: «Если бы можно было увеличить длину электронной трубки нашего микроскопа в несколько тысяч раз, чтобы принимающий изображение экран находился где-нибудь в ближнем космосе, мне бы удалось увеличить эти точки-вкрапления до приемлемой величины и разобраться в их структуре и происхождении!» Лейтенант клюнул! При очередной встрече на тренировочной площадке собак, он сам продолжил разговор недельной давности. Предложил завести «он-лайн» изображение с его электронного микроскопа в свой служебный компьютер на пункте управления РЛС. При этом дал коды доступа и использования закрытого канала оптико-волоконной связи, указал точное время сеанса в ближайший день дежурства. В это время он как раз будет проводить диагностику и наладку каналов связи с одним из орбитальных спутников. Это время позволяет ему незаметно для сослуживцев и командиров, в рамках официального регламента продлить путь прохождения картинки от микроскопа до передающей антенны. Потом, несколько видоизменив характер излучения, передать часть этой картинки, в режиме расширения, на приемное устройство спутника. Задействовав систему сверхскоростной фото и видеосъемки, можно будет получить не только отдельные картинки, но и целый короткометражный фильм об интересующих его объектах.

Через неделю Михаил получил от лейтенанта первую флешку с множеством кадров-картинок. На удивление, технаря-электронщика совсем не заинтересовали содержание и ценность передаваемых изображений. Коротко упомянув, что после просмотра нескольких кадров, сделал вывод, что интересовавшие Михаила пятнышки, на его взгляд, это – наночастицы какого-то кристаллического вещества с несимметричной структурой атомной решетки. После этого, перешел к более значимым для него вопросам по поводу неразглашения самого факта, конкретных деталей их сотрудничества и успехов в процессе дрессировки и воспитания его овчарки. Уже прощаясь, добродушно пошутил, что хотя электронный микроскоп оказался в данной ситуации ни при чем, и проблему с очисткой исследуемых препаратов Михаил в состоянии решить самостоятельно, он будет рад оказывать ему посильную помощь и в дальнейшем. А после защиты докторской диссертации, обязательно встретятся и отметят это событие.

«Когда, сгорая от нетерпения, вставил флешку в собственный компьютер и начал просматривать находящиеся в ней снимки, почувствовал не только дрожь в руках, но и целый букет необычных ощущений во всем теле. Расценив свое состояние возбужденностью исследователя в преддверии феноменального открытия и успеха, с головой ушел в изучение и осмысление появившихся изображений. На всех кадрах, действительно, оказалось то, что я предполагал и ожидал. Структура Квантомов и в самом деле напоминала кристаллическую решетку неправильной, асимметричной формы. На некоторых кадрах она больше походила на участки ночного небосвода с завораживающими фигурами созвездий, образованных множеством звезд различной величины, цвета и яркости. Этими звездами были квантины. Я успел просмотреть сотни кадров до того, как мне показалось, что некоторые из них начали двигаться на экране монитора. Сначала я подумал, что в моем воображении развивается эффект «кино», при котором быстрая смена однотипных изображений создает иллюзию их движения. Сразу же после этой мысли, мое внимание переключилось на этап забора крови из собственного пальца и процесс приготовления препаратов из эритроцитов для последующего просмотра их с помощью электронного микроскопа. С необычной ясностью и реальностью увидел в собственной голове картинки последовательности этих собственных действий. Я несколько раз зажмуривал и открывал глаза, переводил взгляд с монитора компьютера на другие предметы на столе и в кабинете. Бесполезно! На первом плане всегда оставались картинки в голове, абсолютно идентичные картинкам на экране. Все остальные предметы, попадавшие в центр поля моего зрения, просматривались лишь на его периферии в виде слабого, размытого фона. Сконцентрировав все внимание на экране, увидел слияние тех и других картин в единое изображение. Поняв, что любая моя новая мысль о Квантинах, Квантонах, эритроцитах и всем ходе эксперимента заставляет двигаться Квантины и меняет общий вид конструкции мыслеформы Квантона не только в моем теле, но и на экране монитора, чуть было не потерял сознание и не свалился с рабочего кресла. Следующая мысль, даже не мысль, а полуосознаваемое ощущение, что я в данный момент переступаю какую-то опасную запретную черту и открываю новый «ящик Пандоры», и вовсе вызвала состояние, близкое к ступору. Все последующие кадры, вне зависимости от конкретной конструкции Квантонов объединялись бросающимся в глаза сходством. Составляющие его Квантины, словно войдя в резонанс, ритмично вибрировали в такт сокращениям моего растревоженного сердца» – с этими словами племянника, я и сам почувствовал, что мое собственное сердце колотится на предельных возможностях предынфарктной

тахикардии.

Следующие два месяца были потрачены на перепроверку полученных выводов в условиях усложненного эксперимента с использованием эритроцитов чужой крови. Под малозначительным благовидным предлогом, Михаил попросил своего молодого ассистента подготовить ему к началу очередного эксперимента несколько миллиграммов крови из его собственного пальца. Эта необычная просьба не вызвала никакого удивления у помощника – он боготворил своего наставника. Даже, если бы в тот момент он понимал, что его используют в эксперименте не в качестве субъекта – ассистента, а в качестве объекта исследования, его решение от этого никак бы не изменилось. Михаил хорошо знал этого парня со всех сторон: и в плане развитости интеллекта, и в плане состояния здоровья, и с морально-этической стороны. Кроме того, по регламенту исследований он вел дневник наблюдений, куда с жесткой привязкой ко времени, регулярно вносил собственноручные записи – комментарии. Таким образом, ход его мыслей был объективно задокументирован. Это тоже имело большое значение в данном эксперименте.

Установление и исследование содержания и смысла конкретных Квантонов по примененной методике чем-то напоминала расшифровку древней, всеми забытой письменности. Сначала был установлен смысл и значение конкретных Квантинов (буквы и символы). Потом – содержание и смысл простейших Квантонов (слова и словосочетания). И уже потом – содержание и смысл сложных пространственных конструкций, состоящих из разного количества Квантонов (предложения, фразы, простые и сложные понятия). Результатам этого этапа эксперимента можно было присвоить соответствующее название, например, «Азбука и толковый словарь разума». А на первом титульном листе монографии, в качестве эпиграфа целесообразно было бы разместить главный смысловой вывод всего исследования: «Только те, кто освоят эти два первых учебника, имеют шанс прочитать и понять Квант-полную книгу жизни главной сущности человека!»

Используя очередную паузу, Михаил снова отошел к кромке берега. Я еще некоторое время находился в плену услышанного и увиденного в своем виртуальном 3-Д фильме. Когда картинки исчезли и снова ощутил присутствие мыслей в собственной голове, вопросы к самому себе начали выстреливаться из нее со скоростью автоматной очереди: «Почему племянник не радуется своему научному успеху? Да и успех ли это на самом деле? Почему ему так трудно дается этот рассказ и после каждой паузы он становится все напряженнее и грустнее? Может, переживает, что нарушает служебные приказы и инструкции, втягивает в свои секретные опыты других сотрудников и военнослужащих, подвергая их необоснованному риску и опасности? Зачем он все это рассказывает мне и чем я могу помочь в этой ситуации?». Захотелось успокоить и приободрить его. Просто подойти, по-мужски обнять за плечи и сказать несколько простых, добрых и обнадеживающих слов. Сделав к нему всего пару шагов, услышал ответ: «Ни ассистент, ни лейтенант с пункта управления РЛС, ни кто другой из помогавших мне специалистов не выходил за рамки своей компетенции, не совершил никаких правонарушений. Все следы и потенциальные улики использования закрытых каналов связи и компьютерных систем наземного и орбитального базирования – уничтожены. Им ничего не угрожает. Все намного серьезнее и сложнее! Меня тревожит и пугает совсем другое! Потерпи, на все твои вопросы отвечу чуть позже!». Михаил стоял ко мне спиной на расстоянии 3-4 метров. Я не видел его лица, мимики и шевеления губ. Но по необычному характеру тембра и громкости, направленности, вернее полной неопределенности звукового направления воспринятых мною слов, я понял, что он в этот момент не произнес ни слова (в традиционном понимании функции речи). Его слова попали в мой мозг, в мое сознание, каким-то другим способом. Опешив от неожиданных догадок, остановился. Долго стоять и размышлять, племянник мне не позволил. Развернувшись, подошел и обнял за плечи. После нескольких успокоительных и доброжелательных фраз на отвлеченные темы, продолжил свой рассказ о втором эксперименте.

Михаил уже несколько раз участвовал в сеансах телепатической связи с другими одиннадцатью участниками лондонской лекции. И в индивидуальных и в общих, групповых форматах. В большинстве своем это были непродолжительные, позитивные и приятные контакты. Красочными динамичными картинками его новые друзья делились друг с другом своими впечатлениями и достижениями в новом, не так давно обретенном, статусе. Кто-то из них лечил больных, кто-то преподавал в учебных заведениях, несколько человек занимались научной деятельностью. Двое служили в религиозно-культовых организациях. Еще двое- творили в искусстве.

Последний «вызов» от Андре, пришел в самый неподходящий момент. По его необычной энергетической мощности и ярко выраженной тревожной окраске, Михаил сразу же понял, что случилось что-то экстраординарное и он нуждается в срочной, безотлагательной помощи. С трудом сдерживая волнение и сохраняя самообладание, закончил доклад по очередному этапу своих официальных научных разработок. Еще труднее дались ответы на многочисленные и бестолковые вопросы военных и научных чиновников. Выдохнул и успокоился лишь оказавшись наедине в укромном уголке тренировочного полигона.

Андре, молодой французский ученый, специализировавшийся на вопросах квантовой физики, моментально возник в сознании, стоило Михаилу подумать о нем и на мгновение закрыть глаза. Выражение лица и первые картинки его образных мыслеформ, подтвердили самые мрачные предположения. В первые секунды их взаимодействия возникли некоторые коммуникативные трудности с поиском варианта передачи друг другу сложных и специфических научных понятий и узкопрофессиональных терминов. Пригодились последние наработки Михаила по расшифровке содержания и смысла сложных конструкций Квантонов. Андре вместе со своим научным руководителем, профессором Европейского совета ядерных исследований, уже несколько месяцев, в составе межгосударственной группы ученых, проводили научные исследования на Большом Адронном Коллайдере (БАК) в Швейцарии. Эта многокилометровая подземная труба в форме кольца использовалась учеными всего мира для исследования свойств и характеристик субатомных элементарных частиц, открытия новых, ранее неизвестных науке элементов. Несколько последних пустых клеток в таблице периодической системы Менделеева, были заполнены благодаря опытам на этом гигантском ускорителе.