Профессионалы победы

Гельман Александр

Маша. О, Господи…

Ефим Макарович от ужаса схватился за голову, сорвался с места и выскочил. Маша выбежала за ним. Олег Петрович встал, он очень взволнован, подходит ближе к телевизору. На экране: вокруг того места, где лежал Владимир, столпились журналисты. Фоторепортеры непрерывно снимали. Вбежали люди в белых халатах. Экран погас.

Олег Петрович(вернулся к столу, опустился на стул). Стрелял в себя, попал в меня. Теперь оба свободны. Предупреждал Ефима — не надо никаких пресс-конференций! Эта блядь его уговорила…

Марина стояла растерянная. Она зачем-то вытащила из сумочки коробочку с подарком, крутила в руках. Снова засветился экран.

Диктор.

Несколько минут назад, во время пресс-конференции в здании предвыборного штаба выстрелом в голову покончил жизнь самоубийством только что избранный президент России Олег Петрович Дубов. На своем компьютере он оставил запись, содержание которой нам пока недоступно.

На экране улицы Москвы: люди, машины. Звучит траурная музыка. Экран гаснет.

Марина. Бал, выходит, отменяется?

Олег Петрович. Похороны — это тоже бал. Та же компания соберется…

Марина. Значит, ты уже не…

Олег Петрович. Замолчи!.. Не вздумай с кем-то что-то обсуждать. Как видишь, все решилось, как ты хотела. Так что замри!

Входят Маша и Ефим Макарович, в руках которого маленький компьютер Владимира. Он прячет его в свой портфель.

Ефим Макарович(Маше). Тебя просят сказать несколько слов.

Маша. Я не могу стоять перед камерой.

Ефим Макарович. Я принесу сюда микрофон… (Убегает.)

Марина(Маше). Олег Петрович… все-таки он избран…

Маша. Олег Петрович уже на том свете. Здесь нет Олега Петровича.

Ефим Макарович вносит несколько микрофонов, ставит их посередине комнаты.

Маша(подходит к микрофонам, голос у нее неожиданно твердый, проступают жесткие ноты ее характера, которые прежде были почти незаметны). Беда пришла в нашу страну. Беда пришла в мой дом. Большая беда. Конечно, вас интересуют причины случившегося. Могу сказать следующее. Несколько дней назад Олег вышел из Дома журналистов и сел в поджидавшую его машину. Машина сразу отъехала. Через две секунды он понял, что находится не в своей машине. Сзади сидели три человека, один из них, посередине, был в маске. Олег потребовал остановить, вместо этого машина въехала в какой-то двор. Один из этих людей, ему было лет пятьдесят, сказал следующее: «Уже ясно, что вы, господин Дубов, будете президентом. В этой связи мы хотим вас попросить при формировании кабинета министров четыре портфеля передать нашим людям. А именно: министерство финансов, комитет по налогам, министерство транспорта и пост вице-премьера, ответственного за правоохранительные органы. Это будут достойные люди, известные в стране. Если вы этого не сделаете, вас придется заменить». Тут человек в маске снял маску. «Я увидел свое лицо, абсолютная копия» — это слова Олега. «Если попытаетесь нас обмануть, будут наказаны ваши близкие, начиная с матери». Олег решил до выборов не делать никаких заявлений, поскольку не надеялся, что спецслужбы займутся расследованием. Он собирался на сегодняшней пресс-конференции об этом инциденте рассказать. Но перед самой пресс-конференцией что-то случилось, вероятно, возникла угроза его подмены сегодня. Чтобы предотвратить захват власти мафией, он решился на самоубийство на глазах у всего мира. Другой причины этого страшного поступка я просто не могу себе помыслить. Хочу добавить следующее. Я приняла решение отложить поездку к больной матери. На предстоящих досрочных выборах президента страны я выдвигаю свою кандидатуру. Я хочу, чтобы программа, которую так тщательно продумал мой муж, была реализована. От себя добавляю только один пункт: я буду безжалостна к криминалу, рвущемуся к власти. Россия еще не знала такой беспощадной борьбы с мафией, какую я разверну, если вы меня изберете президентом. Спасибо за внимание. (Резким жестом руки приказывает убрать микрофоны.)

Ефим Макарович убирает микрофоны, быстро уносит.

Олег Петрович(Маше). Может быть, я и был тем двойником в маске?

Марина

было хихикнула, но Маша посмотрела на нее таким уничижительно брезгливым взглядом, что она осеклась. И тут неожиданно из боковой двери появилась статная, высокая старуха в простом, добротном поношенном пальто и белом платке. Ничего не говоря, ни на кого не обращая внимания, она направилась прямиком к Олегу Петровичу и врезала ему по лицу звонкую оплеуху. Все опешили.

Мать Володи. Тебе не стыдно? Уехал, — три месяца ни слуху ни духу… соседка, хорошо, сказала: «Он теперь большой чин, его по телевизору показывают». Во власть полез? Под чужой фамилией! Как тебя кличут здесь — Зубов? Супов? Исупов? Как?

Олег Петрович в совершенной растерянности смотрит на старуху.

Марина. Вы кто такая? Как вы смеете?

Мать Володи. Милая, власть матери выше любой другой! Поняла? (Олегу Петровичу.) Я тебя родила, а ты об этом забыл. Решил, сам родился, без матери? Даже Иисус Христос не родился без матери. Думаешь, если деньги прислал, так можно уже и письмо не писать? Скоро на тот свет будешь мне писать, Володечка. Понял? Ты понял? Я деньги не получила, чтобы ты знал. Велела отправить обратно. Так, оказывается, у тебя обратного адреса нет.

Маша подзывает к себе вошедшего в аппаратную и опешившего Ефима Макаровича. Она что-то шепчет ему на ухо. Ефим Макарович послушно кивает, подходит к матери Владимира, пытается ее вывести.

(Ефиму Макаровичу.) Не надо меня хватать! Это мой сын, Володя Федюнин. Я уйду только с ним вместе. (Олегу Петровичу.) Куда ты лезешь, это не твое место, сынок. Это тебе не то что тогда в баньке устроился… Тут кровью умоешься. (Ко всем.) Когда ему было шестнадцать лет, он переоделся в девушку и устроился в женской бане буфетчицей — подавал голым бабам пиво и прочее. Женские прелести лицезрел. Насмотрелся до того, что так неженатым и остался. Представляете? Полгода проработал в этой бане, никто не догадался. Пока одна профессорша в него не влюбилась, как в бабу. Пришлось тикать оттуда. Помнишь, как прибежал испуганный? Но это было баловство, а тут чего ты ищешь? Тут же власть, за нее или тебя задушат, или научат душить других. А ты и так не больно сердечный у меня вышел… Не надо тебе находиться в таком месте, куда твою мать не пускают. Я через подвал, через котельную пробралась… (Ефиму Макаровичу, снова пытающемуся ее вывести.) Я его вам скушать не дам, у меня он один. Это ты у них брал деньги, которые мне выслал? Больно большая сумма. (Вытаскивает из сумки пачку денег, протягивает Олегу Петровичу.) Отдай им, и поехали домой. Тут все пятьдесят тысяч рублей, которые ты прислал. Я по этим большим деньгам сразу поняла, что ты попал в нехорошую историю. (Маше и Марине.) Это вы ему давали?.. Вы?.. (Бросает деньги, они разлетаются по всей сцене.) Соблазнители. Соблазняйте своих сыновей, наших не трогайте…

Маша(раздраженно). Ефим Макарович, в чем дело? Не можете справиться с больной женщиной? Мне, что ли, вам помочь?

Ефим Макарович заворачивает старухе обе руки за спину, ведет ее к двери.

Мать Володи. Куда вы меня тащите? Володя, Володечка! Ты что позволяешь!..

Ефим Макарович ее, наконец, выводит.

Голос Матери Володи. Сынок! Володенька! Не оставайся с ними! Нельзя! Нельзя!

Марина. Она, наверное, увидела его в начале пресс-конференции и побежала сюда, а пока бежала… Она ничего не знает…

Олег Петрович. Маша, ты здесь всех знаешь — пускай мне принесут стакан водки немедленно! Немедленно!

В аппаратную возвращается Ефим Макарович. Он настроен мрачно, тем не менее, подходит к Маше, шепчет что-то на ушко.

Маша(Ефиму Макаровичу, кивнув на Марину). Проводите мадам, мне нужно поговорить с Олегом…