Профессия: маг. Наследники стихий

Татьяна Мещёрская

Мило. Меня изящно известили, что удостоили чести включить в список и даже поставили во главе. Вроде бы комплимент, и в то же время непрозрачный намёк на временные отношения.

– Отказываюсь от такого счастья.

– Тебя никто не спрашивает. – Букет приблизился к лицу. – Ты просто не успела узнать меня лучше. Я умею красиво ухаживать, Ника.

Недолго думая, императорский отпрыск решил продемонстрировать свои таланты. Он подбросил букет в воздух и щёлкнул пальцами. Вместо того чтобы упасть, розы зависли, поддерживаемые невидимыми потоками. Каждый цветочек словно в невидимой вазе, висит-красуется, протягивай руку и бери любой. Висят, искушая хрупкой красотой, маня багрово-красными лепестками. А затем, не дождавшись, что я возьму, медленно закружились

в воздушном вальсе. Лицо рыжика при этом было сосредоточенно. Догадываюсь, сколько он прикладывал сил, управляя потоками и не давая выбиваться из вальса ни одному цветку. Покружившись, розы снова собрались в букет, но меньший по объёму, а от части из них вихрем сорвались лепестки. Зелёные стебли Вартис небрежно смахнул в сторону, а алый поток лепестков ковром выстлался у моих ног. Лепестки помедлили мгновение, а затем стронулись с места крохотными вихрями, сложились в крупное: «НИКА», а после: «СТАНЬ МОЕЙ».

Да уж, производить впечатление Рыжик умел. И скромностью не страдал.

– Понравилось? – довольно просиял он, наблюдая моё вытянувшееся лицо, ничуть не сомневаясь в собственном успехе.

– Нет.

Вообще-то представление было эффектным, но если скажу «да», поймёт не так! Тогда вообще замучаешься отмахиваться. Сэмион неприлично заржал, хлопая себя ладонями по бёдрам.

– Ай, молодца, – откомментировал он. – В морду получить не боишься?

– Молчи, В'аольенн!

– Магия воздуха? – тем временем перебила я их, предотвращая кровопролитие. – Но как? Ты же Танар'ри. Почему не огня?

– Танар'ри я только наполовину. Во мне сильнее оказалась сторона матери. Что ещё тебе показать, Ника? Поверь, я много чего могу.

– Напоказывался уже.

Лэйд шагнул вперёд, решив, что пора вмешаться. Это оказалось ошибкой. Миролюбивый настрой венценосного отпрыска сменился агрессией и воздушные потоки взметнулись, метя в Сэмиона, норовя смять его и повалить на пол. А, может быть, шмякнуть об стену. Тут я не поняла, охнув, успев уловить только сгустившиеся жгуты воздуха. Неконтролируемые никем лепестки взметнулись вверх и посыпались оттуда дождём, путаясь в волосах.

Однако Сэмион недаром был стражем. Он не позволил поймать себя врасплох и немедленно ответил. Полупрозрачный щит прикрыл блондина, не дал наследнику разгуляться с потоками ветра, а пара тонких водных щупов рванули к рыжику скользя вдоль пола и без всякого почтения опутали за щиколотки, сделали подсечку. Вартис эпично грохнулся на пол, взвыв дурниной:

– Отпусти, водный бес!

– Дракон. Водный дракон, – педантично поправил Лэйд, интонациями Гэллаиса, даже не думая слушаться.

– Это нападение на наследника престола? – прошептали откуда-то сбоку.

Оказывается, у нашего маленького спектакля случились зрители. Несколько слуг снующих до этого по делам остановились, заинтересованные представлением с розами.

– Да нет, он первый начал.

– Всё равно, неудобно как-то…

К чести рыжика надо сказать, что он продолжил дёргаться в водной ловушке – тонкие щупы к тому моменту растеклись у него по ногам и угрожающе стремились от колен выше, спелёнывая принца словно гусеницу. В борьбе между магией, получающей уроки во дворце и магией, прошедшей реальные битвы, победил опыт. В'аольенн отпустил принца только тогда, когда тот искренно пообещал уйти и, поднявшись, Вартис сдержал слово. Одёрнул шёлковый камзол и удалился пунцовым, кинув на Сэмиона яростный взгляд. А затем на слуг.

– Расскажете – задушу! – грозно пообещал он им, снова становясь надменным сынком императора.

Я выдохнула, а Лэйд увлёк меня прочь.

– Надеюсь, до вечера ничего нового не случится, – бурчал он, слушая мои возмущения и вытягивая из волос розовые лепестки.

**/

Дворец в ночном свете был прекрасен. Лунный свет скользил по шпилям, по белоснежным стенам строений, выглядящими в ночи сонно-прозрачными, заливал расплавленным серебром внутренние пространства дворов, которые я торопливо пересекала, стремясь успеть на назначенную Танар'ри встречу. Замершие в тихой истоме арки лениво провожали глазами-нишами

мой путь, и даже струи фонтанов звучали как-то дремотно, томно журча, словно им лень было петь слишком громко и сил осталось лишь на расслабленное рокотание. Или их звук специально приглушили магией, чтобы щебет хрустальных струек не тревожил сон обитателей дворца. Такое тоже было возможно, я успела насмотреться на разные чудеса, творимые бытовой магией, вовсю применяемой во дворце. А первое время поражалась и ахала, восхищаясь изящностью решений. Маги и магия везде, кто бы мог подумать, что такое возможно. Теперь во дворце я достаточно освоилась, чтобы спокойно относиться к чудесным эффектам и воспринимала их слегка флегматично. Ещё немного и совсем привыкну, как с академией. Там я тоже поначалу ахала от применения волшебства в жизни. Единственное к чему не могла привыкнуть, это к самобытной архитектуре, которую мне доводилось видеть. Заточенная под драконов, она поражала. И так как драконы были владыками этого мира, то подобные элементы были в Эсшаоре везде.

Миновав ещё один крошечный уютный дворик, каких тут было великое множество, я оказалась почти на месте. Дворики действительно были уютными, уникальными, предназначенные для гуляния и одновременно эстетического любования, чтобы не заскучать – они манили к себе возможностью неспешного отдыха и релакса, однако мне сейчас было ни до того, ни до другого. Бежала я быстро, опасаясь опоздать, хотя точно знала, что пропустить встречу не смогу: вышла заранее. Да что там! Очень сильно заранее! И одна. В сердце теплилась надежда что Даэль тоже придёт раньше, и я застану его одного, и душа обмирала от томного ожидания. Будто летела к милому на свиданье.

Тео и Лэйду о встрече я рассказала заранее, но от их сопровождения тут же отделалась, заявив, что на место отправлюсь сама, нечего меня охранять днём и ночью. Вартис после взбучки наверняка спит (или скрипит зубами, придумывая как ему реабилитироваться), шарсу во дворце нет, стража прочесала каждый уголок после происшествия в подвале, выискивая пернатых, так что убивать и преследовать меня некому. И вообще никто не знает о назначенной встрече. В'аольенн на мою жаркую речь понимающе ухмыльнулся, а Тео просто кивнул, почему-то вздыхая. Наставнику Гэллаису, как Даэль и просил, говорить о встрече не стали.

Эльфа я видела. Выбравшись из своих покоев пробегала мимо его комнаты и видела, что Гэллаис на месте, работает. Дверь была приоткрыта и в проём был отлично виден сидящий за столом эльф, увлечённо зарывшийся в бумаги по самые уши. Не удивлюсь, что в летописи по нужной нам теме, недаром он так встрепенулся после слов Даэля. Перед ним на столе тихонько мерцал тот самый кристалл, который я уже видела, едва попав в Эсшаор, и Гэллаис негромко бормотал в него, делая голосовые заметки. Интересно, он вообще спит когда-нибудь? Трудоголизм этого эльфа нечто особенное! Он либо в раздумьях, либо в бумажных раскопках, либо на тайных аудиенциях императора, и как только сил хватает. Удивительная раса. Проскочила мимо двери наставника на цыпочках, чтобы не тревожить.

Итак, я прибежала. Тихая беседка, увитая зеленью в одном из внутренних дворов, рядом с которой двумя дугами-крыльями замерли высокие тонкие колонны, заканчивающиеся витыми арками. Такие невесомые, что того и гляди зазвенят. Вокруг беседки буйствовали настоящие заросли роз. Разнообразные, от обычных кустов до вьющихся по специальным решёткам царственных экземпляров. Красивое место. Здешний садовник трудился не покладая рук, как по старинке, физически, так и магией.

Оглядев место встречи, я тихонько выдохнула: хоть и уговаривала себя не обольщаться, сердечко всё равно разочарованно трепыхнулось – тут никого нет. Напрасно я надеялась, что Дан придёт раньше. Не пришёл. Он теперь Кэнстин, снова почти принц, как мечтает его отец и вряд ли думает о романтике. Внутренняя составляющая Танар'ри подчиняется дворцовому укладу и рамкам. По крайней мере привыкает к ним, воспринимая как должное. И он рос здесь. Назначено на полночь, значит в полночь и придёт. Откуда ему знать, что напридумывала себе девушка.