Профессия: шерп
Шрифт:
Забравшаяся на переднее сиденье Светлана воткнула в прикуриватель инвертор и продолжила рыться в сети, время от времени оглашая салон радостными восклицаниями:
— О, классный пост! «Надо укомплектовывать русские освященные челноки парашютами для экипажа с надписью: „Спасу и сохраню“. А перед вылетом сразу заполнять список „великомучеников, упавших за веру“». Или вот, тоже забавный: «Вообще, надо компанию мистера Топоркова ликвидировать, а работников лишить допусков. Поскольку на бога можно надеяться и без них. Вышел на взлетную полосу, истово поверил — и очутился на Венере, с семьей и чемоданами. На кой хрен
— Это ты к чему? — не понял Тумарин.
— Да ваш олигарх в США выступил, как полный маразматик. Сказал, что наука создана христианами и что весь технический прогресс за последние пятьсот лет развивался только в христианском мире!
— И что?
— А это его интервью на сайте телеканала зрители комментируют. Во, еще одно: «В новейшей русской инструкции по пилотированию теперь говорится: „В случае, если шатл почему-то начинает терять высоту, всему экипажу немедленно следует трижды громко прокричать: „Господи, спаси и сохрани!“ и громко, отчётливо запеть „Алилуйя“, а если это не помогло — смириться и ждать встречи с Господом“», — рассмеялась девушка. — Или вот: «Кто молиться перестанет, у того реактор встанет!»
Тумарин посмотрел в зеркало заднего вида на Лёшу. Тот завалился набок, к дверце, и вроде как дремал.
Путь до Москвы занял немногим больше четырех часов. Однако на улицах столицы даже в девять вечера было тесно, и потому, свернув на МКАД, Тумарин вскоре притормозил возле метро «Волоколамская», повернулся назад:
— Извини, дружище, но дальше я не ездец. Пробки. Жена уже заждалась.
— Ничего, тут уже с транспортом без проблем, — зевнул Сизарь.
Он выскочил на холод, обежал машину, помог девушке выйти наружу, аккуратно уложил в рюкзак ее ноутбук, после чего вежливо вручил котомку Свете:
— Лана, милая, ты прекрасный человек. С тобой было очень хорошо. Как-нибудь увидимся. Счастливо!
— Подожди… — опешила девушка. — Разве ты не поедешь со мной? Разве мы теперь не вместе?
— Лана, отдыхать с тобой здорово. Некоторое время. Ты веселая, жизнерадостная, отзывчивая, легкая на подъем. Некоторое время. Но жить с тобой — это уже перебор. Так что давай договоримся: если у тебя вдруг появится свободное время, если тебе захочется с кем-нибудь отдохнуть, покуролесить, повеселиться, и ты вдруг вспомнишь обо мне… — Он чуть запнулся, подбирая слова и, наконец, закончил: — Ты мне не звони.
Тумарин резко отвернулся, делая вид, что изучает состояние индикатора давления масла.
— Денис, — окликнул его Сизарь. — Ты не одолжишь мне ключи от своей квартиры? А то моя общага… Короче, не только она меня, но уже, похоже, и я ее не узнаю. А за квартиру я отработаю. Натурой. В смысле, макетированием.
— Залезай, — махнул ему рукой Тумарин. — Раз уж так, поживешь в нашем домике.
— А я вам с Аривжой не помешаю?
— Не успеешь. Я твою судьбу лучше тебя самого знаю. Отправишься завтра под Муром, в центр подготовки, экзамены принимать.
— Так ведь рано!
— Я знаю. Выберешь самого лучшего, с ним полетишь в Комсомольск-на-Амуре, примешь первый из готовых челноков новой партии, с ним отправишься в Никарагуа, подготовишь к вылету — и через две недели снимешь экипаж МКС. Новичка, разумеется, с собой все время таскай. Пусть входит в курс дела и облётывается. Потом
— Может, на старом подняться?
— Нет уж, так дело не пойдет, — покачал головой Тумарин. — Ты проектировщик, ты лучше всех все знаешь. Раз у тебя есть время, то хоть неделю потрать, все до винтика обнюхай, душу из авиаторов вынь — но в исправности новой машины мы должны быть уверены. И им полезно, на будущее, о недочетах знать, и нам спокойнее.
— Понятно, — забравшись в салон, захлопнул дверцу Сизарь. — Коли так — вези, барин. У тебя там, в домике, водка есть? Хоть раз в году выпить с тобой получится?
— Когда мы с тобой не находили чего выпить? — рассмеялся Тумарин, выруливая на Новотушинский проезд. — А с девицей-то ты чего так сурово? Разве только пинка не дал!
— А тебе никогда на протяжении двух суток не рассказывали о том, что любая религия — это сказка, выдумка? Что дети искренне верят в Деда Мороза, а взрослые верующие — в Бога? И что, поверив раз, они тянутся к этой сказке и не хотят слышать правду. Что христиане жгут библиотекарей и уничтожают библиотеки. Что Библию слушать можно, только гороху объевшись, и что она всякого фашизма насоветует. Что у боярыни Морозовой, хорошо всем известной по картине Сурикова, православные сожгли на костре четырнадцать ее слуг, отказавшихся перейти в христианскую веру, а саму ее голодом заморили до смерти. Что в средние века умных, нормальных людей инквизиторы кидали на костер именно потому что они умные, и таких жертв было очень много, а ведь кто-нибудь из них мог оказаться первооткрывателем чего-нибудь, и, следовательно, христианская религия жутко замедлила развитие прогресса.
— Ну, надо было спросить, кого именно из умных нормальных людей положили на костер? — усмехнулся Денис. — Фамилии, имена, область исследований?
— А этот твой вопрос означает, что у тебя тоже религиозность головного мозга, крестобрюхость и исключительная потакательность своим атавистическим инстинктам, — устало ответил Сизарь. — Причем чаще всего она проявляется в два, три и в четыре часа ночи. И еще в пять и шесть утра.
— Она же журналистка, увлекающийся человек, — уже в голос рассмеялся Тумарин. — Ее можно понять. Такая животрепещущая тема!
— Денис, ты же видишь: я ее не убил, — ответил Алексей с гордостью за свое невероятное самообладание.
— А как ты сам относишься к христианству? — полюбопытствовал Тумарин.
— Да никак, — пожал плечами Сизарь. — Но теперь обязательно нарисую икону над входным люком всех «Касаток». Из принципа. Чтобы бесы не проникли. Или нет. Повешу иконку Светланы-великомученицы. У нас ведь наверняка есть какая-нибудь Светлана, замученная язычниками? Честное слово, я бы непременно замучил!
От МКАД до дома они добрались всего за полчаса. Обнявшись с Аривжой и отпустив ее собирать ужин, Денис отправил друга обживать нижнюю комнату с диваном и столом, которую обычно использовал как кабинет, сам поднялся на второй этаж и позвонил хозяину поместья:
— Сергей Иммануилович? Это Тумарин. Надеюсь, я не поздно?
— Нет-нет, Денис, рад тебя слышать.
— Я вам сейчас забавную историю расскажу. Только что собственными глазами наблюдал, как Сизарь исключительно вежливо, но чуть ли не пинками спровадил нашу протеже в метро, а сам уехал со мной отпиваться водкой.