Профессор Жупанский
Шрифт:
В знак согласия Жупанский только кивал. Все это правда. Он понимает: жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Трагедия с дочерью — горькое тому подтверждение. Да, да...
— Я принимаю ваш совет,
Говорить было трудно, не хватало воздуха.
— Брошюру об интервенции я напишу. Обязательно! Кстати, у меня хранятся некоторые заметки по поводу документов, которыми интересовался Кошевский, некоторые копии. Много ценного мне показывали также в архиве... Передохну и закончу. Если статья в сборнике получит положительную оценку, попробую взяться за большую работу. Верьте слову, Сергей Акимович.
Кипенко подал профессору руку. Моложавое бледное лицо Сергея Акимовича светилось улыбкой. Секретарь подошел к небольшому сейфу, достал из него толстую папку.
— Эту работу, Станислав Владимирович, тоже надо закончить. Но не торопитесь.
Жупанский узнал папку и застыл от удивления: это была та самая монография, которую он почти собственноручно отдал бандиту.
— Его поймали?
— Пока что нет, — ответил Кипенко. — Но поймают! — заверил он скороговоркой. — Такие негодяи очень опасны: не только потому, что они диверсанты и убийцы, они
— А Кошевский на свободе?
— Арестован. Он — поп Базилевич. Именно у этого «слуги господа» и была найдена ваша рукопись.
У Станислава Владимировича отлегло от сердца.
— Очень рад этому сообщению... Одного только не могу понять: зачем понадобилась им моя рукопись?
Кипенко, казалось, заранее подготовился к ответу:
— Им нужен был ваш авторитет ученого, Станислав Владимирович. Издали бы за границей книгу и подняли бы шум о «зажиме ученых в Советском Союзе». Кроме того, прислали бы вам гонорар или какое-нибудь другое вознаграждение с тем, чтобы попытаться заманить вас в свои сети.
Кипенко очень пристально посмотрел на профессора. Станислав Владимирович встал.
Вечером того же дня он сел за рабочий стол. Склонив голову над бумагами, Станислав Владимирович писал мелким бисерным почерком. Да, да — он разорвет тенета обмана, которые окутывали его десятки лет. Обязательно разорвет!
Подошел к окну, открыл форточку. В комнату хлынул пьянящий весенний воздух. Станислав Владимирович вдохнул его полной грудью.
1956-1986
Львов — Винница