Профиль мозга

Моисеева Ольга Юрьевна

– О!
– удивился Коленкин.
– Так вот же он!

– Вы уверены?
– Беркутов посмотрел на Петра Родионовича с подозрением.

– Да, да, - подтверждая каждое слово ударом ложки по лбу.
– Точно! Это он и есть!

– Спасибо, Коленкин, вы нам помогли. Может быть, нам понадобиться поговорить с вами ещё, постарайтесь не исчезать из города.

– Да я тут, - обрадовавшись, что от него скоро отвяжутся, Коленкин расплылся в улыбке, - я всегда в этом районе, тут ночлежка есть, у Второго Банного, знаете?

Полковник кивнул.

– Там сплю, если холодно.

– Хорошо, - к изумлению Дениса, Беркутов извлёк откуда-то из внутреннего кармана тонкий пластеновый прямоугольник, где на белом фоне были напечатаны чёрные цифры юнифонного номера.
– Вот, держите, если что случится или что-то вспомните, звоните мне с любого юнифона - разговор оплатит Управление.

– Ага, - Коленкин отложил ложку, вытер об себя руки и только потом осторожно взял пластеновый прямоугольник и, внимательно рассмотрев, убрал куда-то глубоко под куртку.

– А я и не знал, что в природе ещё водятся такие визитки, - сказал Денис, - неэлектронные.

– Ещё как водятся, - уверил его полковник.
– Одна беда, они, в отличие от электронных, быстро кончаются, когда приходится иметь дело с определённой категорией граждан.
– До свидания, Коленкин.

– До свидания, - откликнулся Пётр Родионович.
– А на чай немножко не дадите?

Посмотрев на полковника - тот неопределённо махнул рукой, мол, как хочешь, - Денис перевёл бродяге небольшую сумму:

– Купите себе бифштекс.

– Ага, спасибо, обязательно!
– Коленкин вскочил.
– Счастливо, до свидания, я пошёл!
– И он пулей вылетел из синтро.

– Куда?
– удивился Денис.
– Вот же синтроматы.

– В них выпивки нет, - усмехнулся полковник.
– Такой вот бифштекс... местного разлива.

– Ну и ладно! Дело хозяйское, - философски заключил Денис.

– Как ты думаешь, - спросил его Беркутов, - Кто-то ещё носит точно такую же маску или это именно тот друг моего спятившего информатора?

– Такую же маску? Нет!
– покачал головой Денис.
– Больно уж странное совпадение, нет, нет! Я уверен, что это именно тот друг, про которого говорил сосед Прутикова.

– Согласен, - раздумчиво кивнул полковник.
– Выходит, эти два дела связаны. Но как ты об этом догадался, почему ты вдруг Прутикова вспомнил?

– Интуиция, - пожал плечами Денис.
– Просто пришло в голову и всё.

– Вообще-то, если поразмыслить, - сказал Беркутов, когда они уже вышли из синтро и садились в служебный мобиль, - то ты прав: эти два дела имеют больше общего, чем кажется с первого взгляда.

– Это ты об экстрасенсорных способностях?
– догадался Денис.

– Да, хотя Прутиков сильно отличается от Малышева и Вислоноговой. У них обоих - буферсон, травмы мозга, а у этого - что? Геноптик-танцор, буферсон был не зафиксирован.

– Не просто не зафиксирован, а его в принципе быть не могло! Нельзя

стать геноптиком с буферсном, так мне Валера сказал, и это правда: можешь медицинскую литературу почитать, убедишься. Буферсон - абсолютное противопоказание для генопты.

– Но откуда же у него тогда вдруг возникли способности видеть ближайшее будущее? Генерал говорил, чтобы стать экстрасенсом, нужно быть буферсом.

– Нужно иметь определённый профиль мозга, - поправил его Денис.
– Спецы называют его цепким. Да, буферсон сопровождается цепким профилем мозга, но не таким, как у экстрасенса, потому нужны травмы, чтобы усилить свойства профиля. То есть цепкий профиль мозга достаточной силы, а вовсе не буферсон, нужен для появления экстрасенсорных способностей, понимаешь разницу?

Слушавший Дениса крайне внимательно полковник уверенно кивнул.

– И хотя, официальная наука утверждает, что профиль мозга не может быть изменён извне, мы с Топольковым пришли к выводу, - продолжил Денис, - что у Прутикова именно так и произошло. Это единственное объяснение. Иначе он бы уже давно спятил! Ещё в тринадцать лет!

– Почему именно в тринадцать?
– не понял полковник.

– Потому что профиль мозга формируется к этому возрасту, и если бы у Прутикова была генопта, то цепкий профиль мгновенно вступил бы с ней в конфликт!

– И он воткнул бы себе нож в глаз ещё тогда.

– Ну, что-то типа того.

– То есть, выходит, наш замаскированный друг изобрёл способ сделать из Прутикова экстрасенса, чтобы убить? Слишком уж оригинальный способ, ты не находишь?

– Да уж, - согласился Денис.
– Человек, нашедший способ так изменить профиль, в мозгах разбирается, так что не мог не знать о конфликте.

– А Малышев с Вислоноговой зачем этому другу звонили? Им профили менять не надо, они у них и так... как там - цепкие?

– Ну да, цепкие. Да плюс травмы мозга - наверняка, оба обладают экстрасенсорными способностями. Не зря же Топольков отобрал их, чтобы в наш отдел пригласить...

– А я слышал, одного такого вы уже пригласили!
– вспомнил полковник.

– Да, Баскаков Алексей.

– Ну и как он?

– Весьма перспективный сотрудник.

– Телепат?

– Нет, у него другое: он с мёртвыми разговаривает.

– Серьёзно? С любыми?

– Нет. В основном он с отцом говорит и ещё с теми, кого на кладбище завербовал.

– Что?
– полковник расхохотался.
– Завербовал на кладбище?

– Ну да, - улыбнулся Денис.
– У него целая система и теория, могу рассказать.

– Нет, - сквозь новый взрыв смеха отказался Беркутов.
– Не надо. Ещё только теорий о загробном мире мне не хватало. Я, знаешь ли, практик.

– Ну, на практике Баскаков ещё толком не успел себя показать. Хотя и сообщил, что у меня есть мёртвый друг майор, с которым у нас мозги были связаны. Вот откуда он мог это узнать?