Прогнозист

Яроцкий Борис Михайлович

– Вижу, что каждый от государства прячет свои доходы.

– И вы будете прятать.

– Но если по закону...

– Закон блюдут предприниматели мелкие, грошовые. И то далеко не все. А те, кто побогаче... Да вы же сами вывели закономерность. Помните?

– Да. Чем состоятельней предприниматель, тем он меньше платит налогов.

– А почему?

– У него - власть.

– И вам пора выходить на орбиту.

Подобное он говорил и раньше. А сегодня товарищ полковник учил аналитика этикету, считая, что коварство политики он уже усвоил.

–

Шеф может меня спросить, что угодно.

– Да. Например, он поинтересуется вашим отношением к президенту.

– И как мне ответить?

– Если он спросит: "Вы любите президента?" говорите: "Люблю. Но лучше, если президентом будете вы".

– Но это же абсурд! Кто его изберет?

– Изберут. Избирают не люди, а деньги.

И это Фидель Михайлович уже знал.

Встреча с шефом в назначенное время не состоялась. Аналитик был в приемной, ждал вызова. Антонина Леонидовна, как всегда, в изящном костюме, взглядом подбадривала своего любовника, по документам уже законного мужа: дескать, все будет о'кэй.

Последнее слово за шефом. От него зависит, быть или не быть аналитику фирмы "Лозанд" в элитном клубе братьев Денисовичей.

Фактически клуб дает разрешение своим членам, какую недвижимость и где они могут приобретать. Если недостает нужной суммы, клуб финансирует в виде беспроцентного кредита, а то и дарения. Но если член клуба хотя бы однажды ослушается одного или обоих братьев, недвижимость переходит к другому лицу, например, от мужа к жене, или от брата брату. Конечно, при условии, что те тоже члены клуба.

После ночных бессонниц и нравственных терзаний Фидель Михайлович морально был уже готов заполучить миллионы Антонины Леонидовны / все равно, в случае чего, они к ней вернутся / и стать владельцем недвижимости.

А недвижимость намечалась немалая. Он был далек от мысли, что с её приобретением заполучал страшного по своей жестокости врага в лице Александра Гордеевича Тюлева.

Фидель Михайлович будет выглядеть кроликом перед пастью удава. О том, что ему уготована судьба кролика, уже должны были знать помимо шефа ещё трое: товарищ полковник, Антонина Леонидовна и профессор-психиатр Герчик.

Если первые двое - товарищ полковник и Антонина Леонидовна рассчитывали противопоставить его Банкиру, может быть, даже пожертвовать кем-либо из своих агентов, но дать ему дорогу в большой бизнес, то Аркадий Семенович, направляя своего друга на смертельную стезю, верил в гибкость и остроту его ума и готов был подставить свое плечо разве что дельным советом.

За годы общения с промышленно-финансовой российской элитой Аркадий Семенович как психиатр изучил нутро этой элиты, знал, как она генерирует подлости - сама себя поедает.

Обычно добычей волков элиты, того же Януария Денисовича Пузырева-Суркиса, оказываются молодые предприниматели. Как правило, они окунаются в бизнес с деньгами в буквальном смысле ворованными, а дальше без опыта и связей с государственными чиновниками быстро прогорают. Недвижимость несостоявшихся Рокфеллеров волки

бизнеса скупают за бесценок. К волкам бизнеса принадлежал и Ананий Денисович Лозинский. Нет, он не греб все под себя, как не греб и его братец. Ему нужны были миллионеры рангом пониже, но лояльные и послушные, как вассалы. На их упругих плечах ему стоять, венчая собой свою промышленно-финансовую пирамиду.

Как в египетской пирамиде, где каждая глыба камня выполняет свою роль - выдерживает тяжесть верхних и давит на нижние, тем самым создает монолит всей конструкции, - так и в пирамиде промышленно-финансовой люди что глыбы, с той лишь разницей, что они одушевлены, и отшлифованы у них не ребра, а мозги.

Фидель Михайлович не считал себя камнем, пусть даже одушевленным, но согласился быть таковым ради одной цели.

Он доверился ученику своего отца. Отец за сорок лет педагогической работы ни разу в своих учениках не ошибся. Значит, не ошибся и в Аркадии Семеновиче.

Конечно, человеку свойственно ошибаться. По этому поводу отец когда-то говорил: обычные люди совершают обычные ошибки, одаренные - ломают себе судьбу на мелочах, и то лишь потому, что пренебрегают мелочами.

В положении Фиделя Михайловича просматривалось четко: берешься делать большие деньги - мелочей уже нет...

Обо всем этом он думал, размышлял, а время уже приближалось к полудню. Засиделся он в приемной. Шеф что-то не торопился приглашать его на беседу.

Наконец в кабинете шефа послышался шум. Антонина Леонидовна вся переменилась в лице, распахнула дверь и тут же закрыла, бросилась к столу, нажала кнопку звонка.

Уже через полминуты через приемную быстрым шагом проследовал Аркадий Семенович. В руке у него был объемистый кейс. В этом кейсе, о чем знал Фидель Михайлович, профессор носил препараты для экстренной помощи душевнобольным.

Из распахнутой двери донесся плаксивый голос шефа: - Люблю президента...

Антонина Леонидовна торопливо закрыла за доктором дверь, на цыпочках отошла от двери, приложив палец, к губам:

– Началось...

Фидель Михайлович вспомнил, как товарищ полковник его инструктировал, сказал, что не исключено, шеф спросит, любит ли аналитик нашего президента, надо говорить, что любит и вообще не мыслит, как России жить без такого человека.

Этих слов будет достаточно, чтобы расположить к себе могучего шефа: шеф, оказывается, без ума от всенародно избранного.

Но зачем тогда секретарь срочно вызвала психиатра?

Нет, подумал Фидель Михайлович, тут что-то не то... У него, у далеко не новичка аналитика-прогнозиста, не умещалось в голове простое и очевидное: если человек во всеуслышанье говорит о любви к президенту, то почему обязательно к нему надо вызывать психиатра?

Когда-то с трибун, высоких и не очень, говорили о любви к товарищу Сталину и ни у кого не было ни малейшего подозрения, что оратор нуждается в помощи психиатра. Даже на фронте, поднимаясь в атаку, кричали: "За Родину! За Сталина!" - психиатры не бежали за ними вдогонку.