Программа за Выживание
Шрифт:
— Будь добра, поясни, — просит мужчина.
— Не могу.
— Не можешь или не хочешь? — спрашивает и, аккуратно касаясь моего запястья, убирает руки с лица. — На-асть, — зовёт мужчина, а я отворачиваюсь, не желая смотреть ему в глаза. Мне стыдно, мне ужасно стыдно признаваться этому удивительно-честному мужчине в том, что я продажная тварь.
— Ты меня возненавидишь, — вздыхаю, смотря на ворота фермы, у которых мы остановились. А рядом та самая калитку, из которой я вышла всего две недели назад и пообещала Изоновой заставить, тогда ещё незнакомого мне мужчину, продать ферму.
— Не
— Уже поздно, — выдавливаю из себя и быстро, пока мужчина не успел среагировать, выпрыгиваю из машины прямо в грязную лужу. Брызги летят во все стороны, в том числе на мои ноги и платье.
— Настя! — кричит мне в след мужчина, пока я быстро бегу в сторону калитки и, введя код, скрываюсь внутри фермы. Самым натуральным образом сбегая!
Вбегаю в дом, закрываясь изнутри и медленно оседаю на пол, сворачиваясь калачиком. Из глаз начинают течь слёзы, скатываясь к вискам оставляя бороздки у корней волос. За окном снова начинает лить дождь и стучать по крыше. Настроение у меня точно такое же, как погода за окном — мерзкая.
«Утро вечера мудренее, завтра все будет иначе!» — тот, кто придумал эту фразу — полный идиот, потому что завтра не будет иначе, завтра мне будет так же паршиво, как и сейчас. Иногда есть вещи, которые мы не можем исправить, ведь время невозможно повернуть вспять. Поэтому, решительно настроена позвонить завтра Инне Игоревне и отказаться от нашей договоренности…, а потом, сразу же собрать чемоданы и покинуть ферму навсегда.
Стук в дверь. Было раннее утро, я понимала это, даже не посмотрев время. Окна были зашторена, в комнату не просачивался даже лучик света, поэтому, перевернувшись на другой бок, продолжила спать дальше. Через несколько секунд стук в дверь повторился, он был более настойчивым, а не званный утренний гость явно давал понять, что уходить он не собирается.
— М-м, — со стоном слезла с кровати и, шаркая ногами в пушистых розовых тапочках по полу, прошла к двери. — Ну кто там с утра пораньше, — недовольно проворчала, открывая дверь. Глаза все ещё держала закрытыми, открываться они отказывались.
— Я! — громко откликнулась Лидия Борисовна, которая сегодня утром тоже была не в духе. Резко открыла глаза, с удивлением уставившись на женщину. — Доброе утро, Настя, — кивнула она и, оттеснив меня, прошла внутрь.
— Вы что-то хотели, Лидия Борисовна? — спросила, обняв себя за плечи. В таким плохом настроении, ещё и с хмурым недовольным взглядом, мама Кости пугала меня ещё больше.
— Хотела, — уже более спокойно кивнула женщина и, обведя внимательным взглядом мою комнату…осталась стоять. — Что вчера произошло на этих танцах? — протянула она, сцепив за спиной руки.
— А что вчера должно было произойти? — спросила, нахмурив брови. Она же не думает, что я сейчас возьму и выложу все как на духу!
— Не строй из себя дуру, дорогая, — закатила глаза Лидия Борисовна, начав медленно ходить по дому. — Не порть о себе впечатление.
А, нет, думает.
— Я не буду с Вами это обсуждать! — воскликнула, сложив на груди руки.
— Будешь! — в тон мне ответила Лидия Борисовна. — Знаешь, Настя, может я и не самая лучшая мать на свете…,- неожиданно грустно усмехнулась, поворачиваясь ко мне. — Мало уделяла внимания сыну, уча его самостоятельности, стараясь вырастить настоящим мужчиной. Но! Но я никому не позволю делать моему сыну
— Лидия Борисовна…,- попыталась ответить, но женщина вновь меня перебила.
— Я понятно объясняюсь? — рыкнула она, сузив глаза.
— Да, — ответила, вздёрнув подбородок. — Именно поэтому, повторю ещё раз! — воскликнула, делая шаг к Гориной. — Я не буду с Вами это обсуждать! — четко проговорила, глядя женщине в глаза.
Стоя напротив Гориной я буквально чувствовала перемены в ее настроении, а от ее гневного взгляда, волоски на коже встали дыбом. Всегда была неконфликтным человеком, считая, что все можно решить разговорами, но Лидия Борисовна была не той женщиной, которая так просто принимала отказ. Что ж, в этот раз ей придётся играть по моим правилам…
Глава 35
Я смотрел ей в след, понимал, что она убегает от меня, быстро набирая код от замка и скрываясь за воротами моей собственной фермы. Мне было сложно понять эту девушку, а порой думалось, что это просто невозможно. Только мне казалось, что я почти дотянулся до Насти, поймал ее и мне осталось только притянуть невыносимую журналистку к себе, как ей снова удавалось ускользнуть, оставив меня с носом.
Первым и единственным желанием было — пойти за ней, поймать, хорошенько встряхнуть и заставить рассказать мне все. О чем Настя все это время врала, за что я не смогу ее простить и почему уже поздно все исправить. Но головой понимал, что это будет слишком опрометчиво, девушке нужно время, чтобы она сама пришла ко мне и все рассказала. И, как бы мне не хотелось обратного, я дам ей время, в глубине души надеясь, что Настя не потратит его впустую.
— Ты вообще спал сегодня? — послышался сонный голос мамы.
Нет. Уже светало, а я все ещё стоял на веранде, облокотившись на перила, и не сводил взгляда с ярко-желтого сарая, который теперь казался неприступной крепостью. А я ведь до сих пор не знаю, как Настя там все обустроила: какой цвет стен выбрала, куда поставила кровать.
— Да, — впервые соврал и это было так естественно, будто всю жизнь тренировался.
— Врешь, — усмехнулась Горина, останавливаясь рядом.
Повернул голову, чтобы убедиться, что мама безошибочно нашла то место, которое я всю ночь гипнотизирую взглядом. Лидия Борисовна невесело усмехнулась, покачав головой с идеальным низким пучком и макияжем. Я всегда гадал, как мама умудрялась в любое время дня и ночи так потрясающе выглядеть. Всегда идеальная прическа, легкий макияж, подчеркивающий все достоинства и скрывающие недостатки уже немолодого лица, всегда выглаженная и идеально сидящая одежда, сшитая на заказ — это было маленькой маминой прихотью, она ненавидела большие магазины и модные бутики.
— Ты так похож на своего отца, — неожиданно горько произнесла мама, положив голову мне на плечо. — Володя тоже никогда не посвящал меня в свои проблемы, хотел казаться сильным, — прошептала она.
— Ма-ам, я…,- попытался что-то сказать, но в голове, как назло, было пусто.
Для меня было откровением то, что мама заговорила об отце. Мы никогда раньше не поднимали эту тему: в детстве, когда задавал вопросы, мама предпочитала молча уходить от разговора, в годы юности, Лидия Борисовна снова и снова повторяла одну и туже фразу «Сейчас неподходящее время», а потом мне было достаточно деда, который стал для меня лучшим другом, отцом и наставником.