Программа
Шрифт:
— Они ни разу даже имени его не упоминали.
— Они молча садятся в дерьмо, а Беттерс идет в полный отказ. Ему глубоко наплевать на то, что они попадут в тюрягу, а они счастливы пострадать за него.
— А что, у Винстона не клеится дело?
— Мы не можем ни на кого из них повесить убийство Стэнли Джона, потому что такими делами там занимался Рэндел Кейн, а он лежит упакованный в мешках для мусора. А вот трех похитителей мы посадим запросто. Ну конечно, тебе придется дать показания. Но вот шансов доказать причастность Беттерса к похищению у нас очень мало.
— Но мы ведь можем прижать его обвинениями за нарушение законов в отношении почты. Так ведь?
—
— Что? — Тим резко сел в постели, застонав от острой боли в ребрах.
Таннино тут же оказался рядом с ним и помог ему опуститься обратно на подушки:
— Ты не мог разглядеть, что это за почта снаружи хижины. Для того чтобы точно убедиться, что это за почта, тебе нужно было открыть дверь, а в этом случае мы опять увязаем в законах, охраняющих право на конфиденциальность частной жизни. — Прежде чем Тим успел запротестовать, Таннино поднял руку и продолжил: — Но иск в отношении твоего похищения Вин готов подать. Обвинение в заговоре дает нам право обыскать ранчо в поисках переписки с Беттерсом или вещественных доказательств — происхождения отбеливателя, щелока, топора и мешков для мусора. А когда мы будем там, мы, возможно, наткнемся на дополнительные улики и уже от них будем плясать. Томас и Фрид пошарят на этих стеллажах. Кто знает, что они там найдут.
— Мы должны вытащить оттуда девочку.
— Мы это сделаем.
— О каких сроках мы говорим?
— Не могу ничего обещать, но это случится скоро. Послушай, Рэкли, ты уже сделал свою работу. Предоставь мне все остальное.
— А что мне делать?
— Съешь кекс и расслабься. — Таннино бросил на Тима заговорщицкий взгляд, взял корзину и по пути к выходу затолкал ее в мусорное ведро.
Дрей заставила Тима немного пройтись по коридору. Рэкли еще очень нетвердо стоял на ногах, и ему пришлось тяжело на нее опереться. У него болело колено, на котором были порваны связки, и передвигался он мелкими шажками, морщась от боли.
— Наверное, она думает, что я бросил ее. Я имею в виду Ли.
— Скорее всего, она думает, что ты мертв или что ты делаешь то, чем ты сейчас и занят: пытаешься придумать способ добраться до нее… Она знает, что ты нашел доказательства нарушения закона о почте?
— Нет. Я просто схватил ее и побежал.
— Тогда она, вероятно, думает, что у тебя все еще нет достаточных оснований для законного посещения ранчо.
— Знаешь, они уже допрашивали ее про то время, что она провела со мной вне ранчо. Если ей удалось выкрутиться, то они сейчас следят за каждым ее шагом. Если у ТД появится хоть тень подозрения, что она в чем-то замешана, она тоже попадет в разряд «Отработанного материала». — Он слишком тяжело оперся на правую ногу и с трудом подавил стон. — Уилл был прав. Лучше бы он тогда увез ее насильно.
Губы Дрей сжались в тонкую полоску. Она бросила на Тима разочарованный взгляд, на который тот сначала не обратил внимания.
Через минуту он все же спросил:
— Что?
— Конечно, ты поступаешь очень отважно, стремясь и дальше распутывать все это. Но ты прекрасно знаешь, что это не твое дело. Это дело Ли. Дети вырастают и становятся взрослыми, Тимоти. Так уж это бывает.
Боль, которую Тим ощущал под ребрами, усилилась.
— По-моему, это то, с чем нам никогда не приходилось сталкиваться.
Шея Дрей напряглась под его рукой.
— И все-таки.
Они потихоньку продвигались вперед в его жалком темпе. Ноги Тима задрожали, и Дрей посильнее схватила
— Ну же, давай. Если сможешь дойти до магазина, я куплю тебе шоколадку.
Рэкли было очень больно, зато приятно снова находиться в вертикальном положении. Когда они дошли до магазина, его рубашка пропиталась потом. Дрей крутанула стенд с открытками и вытащила одну из них.
— Помнишь эту? «Грустный день настал. Он полон печали. Но ваш любимый человек сейчас на небе, смотрит на вас из самого уютного уголка рая». [36] Боже мой.
36
В Америке издаются открытки с напечатанным текстом соболезнований, которые посылают родственникам умершего. (Прим. переводчика.)
Женщина, стоявшая перед ними, бросила на Дрей любопытный взгляд и быстро отошла, прижимая к груди покупки.
На обратный путь они потратили вдвое больше времени. Тиму пришлось три раза останавливаться и отдыхать.
Они сидели рядом, глядя, как перечеркнутое полосками жалюзи солнце отбрасывает на пол дрожащий свет. В палату заглянула медсестра и сказала, что Тим может ехать домой. Дрей помогла Тиму высвободить ногу из фиксатора и подняться, опираясь на костыль.
Дверь скрипнула и открылась. Тим увидел Винстона Смита и Таннино и сразу понял: что-то не так.
Лицо Винстона было очень бледным:
— Судья не нашла достаточно оснований для того, чтобы выписать нам ордер.
— Ты шутишь! Что мне тебе еще принести? Видеозапись, на которой заснят Беттерс, отпиливающий кому-нибудь голову?
— Ситуация сложная…
Тим показал на свое израненное тело:
— Да уж.
Дрей сердито поерзала на стуле, но сдержалась и ничего не сказала.
Винстон сделал шаг вперед:
— Я полностью поддерживаю тебя в этом деле, Рэкли. Но судья не увидела связи между похищением и ранчо. Мы нашли чек за покупку отбеливателя, щелочи, топора и мешков для мусора в багажнике «лексуса» — они купили все это уже после того, как уехали с ранчо. У нас есть трое подозреваемых, и их показания полностью совпадают. Все улики, которые мы собрали, найдены на месте преступления. Нам не нужно лезть на это ранчо, чтобы составить дело. Мы ничего не можем предъявить Беттерсу, а ни один судья не станет подставляться и выдавать ордер, для которого недостаточно оснований.
Дрей спросила спокойным голосом:
— А то, что этот склад битком набит пропагандистской продукцией Беттерса, это не связь? Да этот склад — тринадцать тысяч квадратных метров этой самой связи.
— Это складское помещение взято в аренду. Стэнли Джон выбирал место, подписывал договор, следил за ходом работ. Так что это его рук дело.
— Томас и Фрид продолжают над этим работать, — сказал Таннино. — Хорошая новость заключается в том, что мы опечатали склад как место преступления. Так что эти записи медитаций не будут распространяться.
— Здорово. — В горле у Тима горчило от всех лекарств, которые ему пришлось принимать. — Может, вы сможете еще прищучить Беттерса за то, что он просрочил свой платеж за абонемент в библиотеке.
— Но ведь это уже что-то, Рэкли.
— Он наштампует еще записей.
Таннино оскалился — наверняка вспомнил свою племянницу и деньги, которые она перевела с кредитной карточки его жены после просмотра такой кассеты.
— По крайней мере, это поможет нам выиграть несколько дней.