Программист и бабочка (сборник)

Венгловский Владимир Казимирович

Аллен не смутился. В отличие от своего приятеля он прекрасно держал себя в руках:

– Не микрочип. Микросхему невозможно сделать незаметно кустарным способом. У нас есть программа. Внешне это выглядит следующим образом. То, что упрощенно мы назвали машиной времени, является комплексом генераторов, каждый из которых воздействует на время своим уникальным образом. Для управления установкой действительно используется компьютер, тут не надо быть провидцем. – В глазах Аллена промелькнул ехидный огонек. – Понимаете, все пока находится на стадии эксперимента. Мы с коллегой работаем в группе экспериментаторов. Грубо говоря, мы гоняем установку, постепенно меняя режимы работы отдельных генераторов, в надежде найти те, которые дадут

необходимый эффект. Сочетание параметров работы всего комплекса имеет практически неограниченное число вариантов. Теоретики свели это количество к вполне приемлемому, но все еще очень большому числу. Нам, экспериментаторам, осталось лишь методично проверять работу установки в указанных теоретиками режимах. И вот однажды вечером мы с доктором Кельвином обнаружили, что нашли нужное сочетание параметров. Нам страшно повезло, что это случилось в вечернее время, когда в лаборатории никого кроме нас не было.

– Так, так. – На лице адвоката читалась насмешка. – Пока все соответствует сюжету. Продолжайте.

– Нам пришло в голову, что мы сможем на некоторое время скрыть эти результаты и воспользоваться машиной в собственных целях. Первым делом мы подчистили записи в исследовательском журнале, и теперь этот режим вместе с тысячей других, опробованных ранее, считается нерабочим. Естественно, мы сохранили у себя копию управляющей программы. После этого мы испытали машину времени в действии. Не буду отвлекаться на подробности. Скажу лишь, что мы по очереди переносились в прошлое – вначале на несколько минут, потом на несколько часов. Мы веселились как дети: ставили простенькие эксперименты и даже подшучивали друг над другом. Потом спохватились и прекратили все это. Ведь находясь в прошлом, мы могли изменить настоящее таким образом, что потом не смогли бы составить эту пресловутую программу. Не говоря уже о более глобальных последствиях наших проделок.

Адвокат одобрительно кивнул:

– Рэй Брэдбери, «И грянул гром». После этого рассказа даже появился специальный термин «эффект бабочки». Мне нравится, что вы не пренебрегаете классикой фантастики. – Маккейн пристально поглядел на физиков. – Итак, вы утверждаете, что отправили несколько человек в прошлое. Это непременно должно повлиять на ход истории, и, если верить все тем же писателям-фантастам, наша реальность должна измениться.

Аллен посерьезнел:

– История действительно меняется. Конечно, это прежде всего зависит от самого путешественника во времени. Если отправить в прошлое обычного городского обывателя, то вряд ли мир перевернется. Ну, женится парень не на Мэри, а на Элен. А та, в результате, окажется такой же стервой. Или заключит контракт не с фирмой, которая впоследствии прогорела, а с ее конкурентами. Возможно, те тоже прогорят. В лучшем случае – он разбогатеет. По его понятиям, конечно. Купит хороший дом в престижном районе, новую дорогую машину, а по воскресеньям будет играть в гольф. Может быть даже – предел мечтаний! – заведет себе любовницу из фотомоделей. В любом случае, все изменения реальности коснутся лишь его ближайшего окружения. Не все рождаются Наполеонами.

Маккейн согласно кивнул. Аллен продолжил:

– Однако люди, которых мы отправили в прошлое, принадлежат к другой категории. Это состоятельные, влиятельные люди, добившиеся многого в этой жизни, но по ряду причин, недовольные своим сегодняшним положением. Возвращение в прошлое подобных амбициозных личностей неизбежно приводит к серьезным изменениям истории.

Маккейн пристально взглянул на Аллена:

– О’кей, мистер Аллен, это выглядит вполне разумно. Но откуда вы знаете об этих изменениях? Ведь если меняется ход истории, если меняется весь мир, то и вы должны измениться вместе с ним! Как вам удается сохранять память об исчезнувшем мире?

– Мы сами не раз задумывались над этим. То есть, я могу рассказать, как это происходит. Во время работы установки за окнами здания лаборатории сгущается

плотный туман. Через некоторое время он рассеивается, и мы оказываемся в новом мире, полностью сохраняя память о предыдущем. Лаборатория и все, что в ней находится, всегда остаются неизменными. Но как и почему это происходит, я затрудняюсь ответить. Видимо, машина времени таким образом защищает сама себя, чтобы остаться неизменной после всех пертурбаций. Иначе она может попросту исчезнуть.

Мистер Маккейн расплылся в улыбке:

– Я так и подумал. Вы взяли идею из азимовского «Конца вечности», правильно? Во время переноса вы находитесь в защищенном убежище и наблюдаете за изменениями реальности как бы со стороны.

Внезапно адвокат посерьезнел и резко бросил:

– А теперь, господа, я благодарю вас за прекрасную историю. Возможно, вам стоит ее записать и опубликовать как фантастический рассказ. Хотя, скажу прямо, ничего нового я не услышал – так, стандартная компиляция избитых тем.

Наконец и Аллен не выдержал ироничного тона адвоката:

– Почему вы все время насмехаетесь над нами? Мы пришли к вам с серьезным предложением.

Маккейн посмотрел на часы:

– Если у вас есть, что предложить мне, то делайте это побыстрей. Вы уже потратили пятнадцать минут моего времени на изложение банальной фантастической истории. Делайте свое предложение, или я попросту прикажу Феликсу выбросить вас вон.

Физики переглянулись. Кельвин успокаивающе похлопал Аллена по руке и взял инициативу в свои руки:

– Хорошо, мистер Маккейн, мы будем предельно конкретны. Для начала позвольте рассказать одну историю.

– Как, еще одну?

– Очень короткую и весьма любопытную, – успокоил его Кельвин. И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Жил-был молодой военный летчик, имя которого пока называть не станем. Жил он чрезвычайно весело и по вечерам предпочитал проводить время в баре со стриптизершами, а не засиживаться над учебниками пилотирования и технической документацией. Летал он лихо – это признавали все. Но недостаток теоретической подготовки не раз подводил его. Обычно наш летчик выходил сухим из воды, включая случай, когда он приземлился с отказавшим мотором. Однако десятого декабря 1965 года случилось непоправимое. Во время полета в его самолете загорелся двигатель. Молодой летчик неправильно оценил ситуацию: вместо того чтобы катапультироваться, он включил систему пожаротушения и попытался посадить самолет. Посадка обернулась катастрофой. Летчика успели вытащить из горящего самолета, но перелом позвоночника до конца жизни усадил его в инвалидное кресло.

Кельвин замолчал, глядя в глаза Маккейну.

Адвокат слегка побледнел, но быстро взял себя в руки:

– В официальных документах эта история записана иначе: «Пилот проявил незаурядное мужество, борясь до последней минуты за спасение машины». Его наградили медалью «За храбрость» и отправили на пенсию. Но вы продолжайте, продолжайте.

Кельвин продолжил:

– Летчик был еще молод и не собирался ставить крест на своей жизни. Благодаря тому, что в военном училище он больше внимания уделял истории и государственному управлению, чем непосредственно военным наукам, бывший летчик без труда окончил университет, а затем и защитил докторскую степень по юриспруденции. Впоследствии он стал известным адвокатом, одним из лучших в США. Но это оказалось слабым утешением. Он всегда хотел только летать.

Маккейн едва заметно кивнул.

Ободренный Кельвин произнес:

– А теперь представьте, что вы снова оказались в кабине самолета во время того злополучного полета. Все что вам потребуется сделать – это вовремя покинуть машину. – Кельвин помолчал и добавил: – В этом и состоит наше предложение. Если вы согласитесь, то буквально через несколько дней мы отправим вас в десятое декабря 1965-го. Вы благополучно катапультируетесь из самолета, после чего начнете новую счастливую жизнь. Вы снова станете молодым и здоровым.