Прогрессоры

Михайловский А.

– Не возражаю, - кивнул Андрей Викторович, - А ты Антон?

– Я тоже, - сказал Антон Игоревич, - и думаю, что все остальные с этим решением тоже согласны.

Лиза до того задумчиво молчавшая, вдруг набралась храбрости и встала на ноги.

– А у женщин есть право голоса на нашем собрании?
– спросила она.

– Конечно, есть, - удивленно сказал Сергей Петрович, - Если ты хочешь что-то сказать, то мы тебя слушаем.

– Хочу, - переминаясь с ноги на ногу, сказала Лиза, - Хочу, чтобы Андрей Викторович, наконец, перестал меня мучить и прямо сейчас стал бы уже моим мужем.

– Вот так номер?
– удивился Сергей Петрович, который

конечно ожидал от Лизы всякого, но только не такой примитивной лобовой атаки, - Лиза, а может ты все же подождешь, до конца совсем немного осталось.

На это предложение Лиза отрицательно замотала головой, а на ее глазах показались слезы отчаянья.

– Не видишь, Петрович, - со вздохом сказала Марина Витальевна, - совсем извелась девка. Не может она больше ждать.

– Ладно, - сказал Сергей Петрович, тоже вставая на ноги - Андрей, желаешь ли ты взять в жены девицу Елизавету и жить с ней в любви и согласии, пока вас не разлучит смерть?

– Желаю!
– сказал неожиданно тоже вставший и покрасневший Андрей Викторович.

Не успел Сергей Петрович раскрыть рот, чтобы задать такой же вопрос Лизе, как та сломала всю церемонию и, бросившись к Андрею Викторовичу, с визгом повисла у него на шее, поджав ноги.

– А теперь - дискотека, - хлопнул в ладоши Сергей-младший.

– Э, нет, - сказал Сергей Петрович, - сначала мы должны сделать все как положено. Ляля, не в службу, а в дружбу, принеси-ка сюда мой брачный шнур...

Потом, когда руки новобрачных были, наконец, перевязаны шнуром, включилась музыка, и началось короткое, но бурное веселье. Девки втянули в круг даже упирающуюся Марину Витальевну.

Все испортили комары, с заходом солнца, тучей поднявшиеся над тростниковыми зарослями. В ответ, в костер были брошены зеленые ветки и тростник и танцы продолжились уже посреди дымной пелены. Когда все умаялись до полного нестояния на ногах, новобрачных с все еще перевязанными руками проводили в выделенную им двухместную палатку и задернули за ними полог. Все остальное дело личное и сугубо интимное. Правда сама Лиза так не считала и ее счастливые стоны, ахи, и охи были слышны далеко окрест. Но - такова жизнь.

19 июня 1-го года Миссии. День тридцать шестой. Гаронна, 80 километров северо-западнее современного Бордо

А поутру они проснулись... Прислушавшись к своим ощущениям, Лиза поняла, что у нее болело буквально все, разве что, за исключением головы. Вчера вечером они с Андреем Викторовичем взаимно не сдерживали своих чувств и страстей. Лизу, что называется, прорвало, и своим пылом она сумела заразить и внешне спокойного и невозмутимого Андрея Викторовича. Бурная страсть, помноженная на жаркий восточный темперамент, принесла свои плоды и хоть ее новый супруг и старался быть осторожным, для Лизы, до того не знавшей мужчин, он все же оказался несколько великоват. Но, не смотря на все эту боль, Лиза чувствовала себя полностью и абсолютно счастливой. Ей хотелось петь, смеяться и делать разные глупости. Она добилась своего и отдала свою невинность любимому мужчине уже после свадьбы, и пятно крови на простыне говорило об этом более чем однозначно. Что может быть лучше такого исхода для порядочной девушки? А боль, боль она пройдет, а счастье останется с ней навсегда. Подождать три-четыре дня пока все заживет, а потом можно будет попробовать это снова, на этот раз более спокойно, прислушиваясь к своим ощущениям, для того чтобы насладиться каждым взаимным взглядом, жестом и ласкающим прикосновением.

Обмотав бедра полотенцем

и вытащив из рюкзачка мыло и бритвенный станок, Лиза собрала свою одежду и осторожно выглянула из палатки. Было довольно прохладно, и над рекой и берегом висел довольно плотный утренний туман.

– Ну и замечательно, - подумала она, и, выбравшись наружу прямо в чем была, побежала к берегу умываться и приводить себя в порядок.

Немного поплескавшись на мелководье в теплой как парное молоко воде и смыв последствия бурной ночи, Лиза намылилась и принялась станком изводить волосы во всех местах кроме головы. Этот обычай среди женской части клана Прогрессоров был введен Мариной Витальевной, которая считала, что не стоит оставлять на человеческом теле никаких заповедников для разведения разного рода насекомых. Гигиенично, и, что весьма немаловажно, в полевых условиях. Да и мужчинам такой обычай среди женщин тоже весьма приятен.

Закончив с бритьем, Лиза еще раз ополоснулась и, насухо вытершись полотенцем, принялась одеваться. Вот так, в футболке, трусика и при наполовину натянутых штанах ее и застала спустившаяся к реке для утреннего туалета дамская компания. Катя, Ляля, Дара и Мара шли группкой, ежась от холодка и тихо переговариваясь между собой. Чуть поодаль вслед за ними шла Марина Витальевна.

Увидев Лизу, Катя замерла на месте как вкопанная, а Ляля, напротив, бросилась к торопливо натягивающей штаны подруге, обняла ее и девушки ласково потерлись носами. Это привычку они переняли от Дары и Мары, хотя и близнецам тоже очень понравилось целоваться, особенно со своим Валерой. Такая вот получилась взаимная конвергенция.

Следом за Лялей к Лизе подошли Дара и Мара, также выразить свою приязнь и уважение. Катя же при этом только фыркнула, она-то считала такие выражения чувств ниже своего достоинства.

Марина Витальевна приветливо кивнула Лизе и внимательно посмотрела ей в глаза.

– Ну, что ты довольна, Лизонька?
– по-матерински участливо спросила она.

– Да, Марина Витальевна, - ответила Лиза, сморгнув непрошеные слезы, - очень довольна! Спасибо вам большое!

– Не за что, Лиза, - ласково сказала Марина Витальевна, - главное чтобы ты была счастлива.

Лиза, расчувствовавшись, еще раз шмыгнула носом. Она никогда не знала своей матери, и всю свою короткую жизнь провела в домах малютки, приютах, и прочих казенных заведениях. И надо же было случиться тому, что женщину, которая смогла бы заменить ей мать, она встретила уже став взрослой и выйдя замуж.

Тем временем, Марина Витальевна отошла чуть в сторону и тоже, вслед за молодежью, начала быстро разоблачаться перед утренним купанием. Лиза подумала, что для ее возраста 'немного за сорок' фигура у Марины Витальевны еще довольно о-го-го. Ни повисшей как уши спаниеля груди, ни коровьего брюха, ни каких-либо особенных морщин. Ее возраст выдают только небольшие морщинки на шее, у рта и в уголках глаз. Сногсшибательная женщина! Антону Игоревичу очень сильно повезло, что он смог отхватить себе такую кралю.

Оставив Марину Витальевну с девицами заниматься утренним туалетом, Лиза подобрала с земли свои вещи и немного вразвалку пошла к их с Андреем Викторовичем палатке. Тот, обнаженный до пояса, играя мускулами, как раз вывешивал на боковине палатки их простыню, украшенную кровавым пятном. При этом его спину во многих местах пересекали уже подсохшие кровавые царапины, оставленные женскими ногтями. Лиза в испуге даже прикрыла ладошкой рот.

– Ой, извини, Андрюша, - растерянно сказала она, - это я совсем нечаянно.